– Они предали его, потому что им это было выгодно. Нас они не предадут. И помогут поднять народ. С их помощью наше восстание окажется успешным. А мы подстегнем бунт. Такой, чтоб охватил все земли! – глаза Водима вспыхнули.

– И как же мы это сделаем? – недоумевал Вешняк. Он глядел на Водима все еще недоверчиво.

– Обратим взоры на карту…Деревенька под названием Братилово…

Водим обстоятельно познакомил Вешняка с планом, который придумал. Буян уточнял речь своего покровительствуемого, когда тот в пылу обсуждений забывал о чем-то. В конце беседы Вешняк был вынужден признать, что Водим вспыльчив и нетерпелив, но отнюдь не глуп и продумал замысел основательно.

– Я не понимаю одного, – задумался Вешняк после обсуждений. – Рюрик княжит в Новгороде. Почему ты не хочешь ограничиться своим городом? Для чего лично тебе Изборск и Белоозеро? Не пойми превратно. Я разделяю твой справедливый гнев. Иначе ты бы сейчас не был в моем доме. Но я не постигаю, к чему тебе этот размах.

– Если мы ограничимся Новгородом, то через несколько дней там уже будет Трувор с подкреплением. Я бы мог предпринять попытку прикончить одного только Рюрика. Но я избрал другой путь…Мы убьем всех варягов.

– Допустим, наше начинание увенчается успехом…– задумался Вешняк. – Что будет после? Мы свергнем Рюрика, Трувора, наместника у Белого озера…Кто займет их места?

– У Новгорода есть Есений – потомок Гостомысла и истинный князь. Я уже веду его поиски. Что до Изборска, то, наверняка, у Изяслава такожде имеются родственники мужского пола, достойные возглавить сей уважаемый град…– выразил надежду Водим.

– По линии супруги Изяслава до сих пор имеются, – подтвердил Вешняк. Лишь в мечтах князем мог сделаться каждый: в действительности, по закону, это место мог занять только потомок благородной династии. Никто из бояр даже самых зажиточных и влиятельных не смел бы предложить себя самого на этот пост.

Когда гости ушли, Вешняк еще некоторое время пребывал в задумчивости. Водим говорил с выражением. Его глаза сверкали, а речь, словно бушующий океан, захватывала. Он бесстрашный и непреклонный. Наверное, таким и должен быть вдохновитель восстания.

– Мне не понравился этот человек, – голос жены ворвался в думы Вешняка, развеяв их.

– Он необычен, но не плох, – Вешняк только сейчас прислушался к своим ощущениям, возникшим после встречи с Водимом. Должно быть, нечто подобное испытывает путник, оказавшийся на развилке с тремя камнями, невнятные надписи на которых не сулят ему ничего доброго. Путник топчется возле указателей, но не знает, какой выбрать. И тут вдруг появляется некто, уверенно указующий дорогу. И путник перестает колебаться. Он доверяет выбору попутчика и следует за тем не потому, что тот уже бывал на этой развилке, а потому что тот ступает без сомнений.

– Дитя мое, тебе предстоит отправиться в Хедебю, – вкрадчиво прозвучал голос Умилы в тишине мрачных покоев. За окном сияло солнце, ставни были распахнуты, однако в помещении оставалось сумрачно. В луче света, ударяющем об пол, хаотично плясали пылинки. – Люди Эйрика уже здесь, они прибыли за тобой сюда.

– Как это?..– растерялась ошеломленная Дива, с изумлением глядя на свекровь. – Разве эти даны здесь, в Новгороде?! Да как такое возможно?!

– К сожалению, это так, – подтвердила Умила. – Ты же видишь, мы с Синеусом были вынуждены перебраться сюда, потому как Дорестадт отзде небезопасен. И во многом – благодаря тебе, – упрекнула Умила, вальяжно расположившись на массивном дубовом троне, напоминающем медведя, распахнувшего объятия. Это был трон Гостомысла. – Обаче тебе выпал новый шанс все исправить. Ты отправишься в Хедебю, уймешь Эйрика, и Дорестадт останется под нашей пятой. Да и Новгород окажется в большей безопасности…