– А если Гейрхард захочет принять участие в других состязаниях и выиграет их? – забеспокоилась Ума.

– Для каждого поединка в нашей семье найдется непобедимый воин, – Умила ощерилась, обнажив ряд удивительно ровных и белых зубов, которых не трогало время. – В метании кинжала никто не превзойдет Рарога, хотя он пока юноша. Так ведь? – Умила вопросительно смотрела не на внука, а на сына.

– Да, матушка, я кое-чему обучил нашего бездельника, – подтвердил Синеус, который хоть и старался выглядеть равнодушным, однако гордился своими успехами в наставничестве племянника.

– В обращении с секирой никто не одолеет Олега, – Умила милостиво оглядела принца. – Гейрхард будет повержен, что бы он ни предложил и чего бы ни выдумал.

– Матушка, пущай все мы и умелые бойцы, но не можем с непоколебимой уверенностью утверждать, что никто не превзойдет нас, – заметил Синеус справедливо. – На любого ратоборца всегда сыскивается другой более опытный и хваткий воин.

– Никто не превзойдет вас, – повторила Умила упрямо. И у сей убежденности имелся фундамент. – В начале пиршества мы откроем бочонок меда, который нам поднесет наш подданный. И этот мед опьянит Гейрхарда. Так что не пейте много, дабы оставаться трезвее всех…А лучше, вообще воздержитесь от сего напитка. Да, именно так, дети…

– Еще на прошлом пиру Гейрхард хвастался, что никто не может перепить его, – вспомнила Ума, в ушах которой все еще стоял хруст улитки.

– Он заблуждается, всеконечно, – ухмыльнулась Умила. – Итак, самое первое состязание будет для тебя, Рарог, – Умила перевела взгляд на внука.