Мономах молчал, поэтому она добавила:

– Понимаю, для тебя это большой удар, как и для всех тех, кто надеялся на справедливое возмездие…

– Как такое возможно? – перебил он, устремив на нее непонимающий взгляд. – Он же вор!

– Видимо, это считается не таким уж важным проступком.

– Проступком?! Почему ты не вмешалась, ты же видела документы, разговаривала с людьми, с нашими спонсорами, которые давали деньги, а он их по карманам распихивал!

– Володя, у тебя обо мне сложилось превратное впечатление, – криво усмехнулась Анна, откидываясь на спинку стула. – Ты отчего-то решил, что я посвящена во все тайны и хитросплетения этого мира, включая масонскую ложу и Бильдербергский клуб[2]…

– Какой клуб? – переспросил Мономах.

– Неважно, – отмахнулась Анна. – Я только хочу, чтобы ты понимал: решение принималось на самом верху, я в этом не участвовала. Мне дали понять, что я должна быть благодарна за то, что узнала о принятом решении раньше Муратова!

– Просто блеск… И что теперь? Ты уходишь, меня увольняют, и все становится, как раньше?

– Ну, я никуда не ухожу, можешь быть уверен. Даже наоборот: меня официально назначили главным врачом больницы, так что ничего не будет, как при Муратове. И ты, разумеется, остаешься.

– А что с ним?

– Думаю, в государственные структуры Муратову путь заказан. Как я уже сказала, меня в известность никто не ставил, однако создается впечатление, что ему решили подыскать должность в частном секторе.

– Вот кому-то «повезет»… Можешь объяснить, почему принято такое решение? Ну, отпустить Муратова и сделать вид, будто ничего не было?

– Могу лишь предположить.

– Давай!

– Мне кажется, все гораздо глубже, чем мы думали.

– В смысле?

– Возможно, деятельность Муратова была на руку кому-то еще – повыше его.

– То есть его кто-то покрывал?

– Всех руководящих работников кто-то покрывает, Володя, ты же не мальчик и должен это понимать!

– И тебя?

– И меня.

– Кайсаров?

Она промолчала.

– Кстати, а почему Кайсаров не использовал свое влияние? Он же спал и видел, как бы спихнуть Муратова. Не знаю, что у них там за «терки», но мне казалось, это что-то личное!

– Между прочим, очень хорошо, что ты не стал шпионить для него за Муратовым. Сейчас у Кайсарова проблемы, а Муратов, как видишь, вышел сухим из воды. Ну, а ты, как обычно, на коне и весь в белом!

– То есть теперь Кайсаров может слететь с высокого кресла в Комитете?

– Надеюсь, этого не случится. Знаешь, есть такие существа, которые выживут даже после ядерной войны?

– Да, тараканы.

– Тараканы – и Кайсаров.

– Всегда хотел спросить кое-что, можно?

– Я даже знаю, что именно. Хочешь знать, спала ли я с Кайсаровым?

Он кивнул.

– Было дело. Давно. Все закончилось много лет назад, но мы остались друзьями. У тебя так бывало?

– Только с бывшей женой.

– Ну вот и у нас с Кайсаровым как-то так, хоть мы и не состояли в браке. Он по-прежнему предупреждает меня об опасности и делится информацией, если считает нужным.

– А ты?

– Что – я?

– Ты тоже с ним делишься?

– О нас с тобой? Нет, ему это знать не обязательно. Но если узнает, не его это дело, так что не волнуйся!

– Да я и не волнуюсь, – пожал плечами Мономах. – Просто мне было интересно…

– Не сплю ли я с вами обоими одновременно? – перебила она. – Ты что, шлюхой меня считаешь?

– Не угадала.

– А что тогда?

– Не было ли это заданием Кайсарова, вот что!

– То есть я, типа, Мата Хари? Да кому ты нужен, Мономах, чтоб тебя намеренно соблазнять?!

– Надеюсь, никому.

– Вот именно.

Мономах посмотрел на нее внимательно, пытаясь уловить следы гнева или обиды на ее всегда спокойном и бесстрастном лице, но, как обычно, ничего такого не заметил.