Оливер бежал за ней следом, и пламя свечей танцевало по стенам, обитым палисандровыми панелями, создавая причудливые картины.

– А если она не безответная? – догнав ее, спросил молодой человек, заглядывая в глаза. – Если она... ну, ты понимаешь, ответная...

– Взаимная, хотел ты сказать?

– Да, если такая?

И по тому, как он смотрел на нее, как мучительно покраснел, Ханна враз догадалась, что это не просто вопрос – Оливер Квинсли, действительно, полагал, что влюбился в нее. И было бы глупо лукавить, сказав, что она не заметила признаков еще раньше, дорогой, но старательно избегала любого намека на романтическую привязанность со своей стороны.

Ее не было, но восторженный молодой человек мог подумать иначе...

Он так и сделал, судя по этому разговору.

– Если взаимная – дело другое, но я такой пока так и не встретила, – как по животу, рубанула она. И краем глаза заметила, как потух взгляд ее собеседника и опустились хрупкие плечи...

Значит, все верно: влюбился.

Следовало заранее предугадать, что так и случится...

– Хочешь, в карты сыграем? – предложила она. – Дом завтра досмотрим. В темноте все равно как-то жутко.

Оливер отозвался бесцветно:

– Давай. – И они целый вечер резались в хэзард.

И совершенствовали мастерство паренька в шулерстве и весь последующий день с краткими перерывами. О любви больше не говорили, но напряжение все-таки ощущалось...

Ханна даже подумала в какой-то момент: «А почему бы и нет? Оливер даже не представляет, как много ей дал в противовес ожиданиям, и плата ее – наука подтасовывать карты – ничтожная дань за подаренную свободу». Она, если задуматься, все равно что обманывала его, пользуясь добротой и наивностью бедного мальчика. Будь на его месте кто-то другой, с Ханны давно бы затребовали желаемое....

Но он не требовал, лишь смотрел с поволокой в глазах и вздыхал...

А в ней что-то противилось перейти тонкую грань между дружбой... и прочим.

Однако вечером третьего дня, накинув на плечи халат, она все же выскользнула из комнаты и постучала в дверь спальни Оливера. Дерек был у него, разоблачал хозяина перед сном, но увидев позднюю визитершу, торопливо ретировался.

Красный, под цвет багрового покрывала на разобранной для него слугою кровати, Оливер заикаясь пролепетал:

– Т-ты что-то хотела?

Ханна, боясь передумать, решительно подошла к нему и потянула завязки рубашки.

– Ты не против, если я помогу? – осведомилась для вида, и поняла, что пальцы дрожат.

Боже правый, что она делает?

– Я... я не против... наверное... Н-но...

Ханна приложила к его губам палец и посмотрела молодому человеку в глаза.

Всего-то два года разницы, а как будто целая пропасть из разделяет...

– Не говори ничего, – попросила она. – Но если не хочешь...

– Я... я хочу...

– И я тоже, – солгала она, стягивая с парня рубашку. И потянулась к пуговицам на бриджах, но он отстранился.

– Я с-сам...

Ханна кивнула и, скинув халат, скользнула под одеяло. Она никогда не была прежде с мужчиной и играть соблазнительницу выходило, наверное, скверно, но Оливер вряд ли то замечал. Сам дрожал как осиновый лист...

Может, зря она это затеяла? Лучше бы собралась и уехала назад в Лондон. Оливер отпустил бы ее…

Рядом с ней прогнулся матрас, это Оливер лег в отдалении, натянув покрывало до подбородка. Так они и лежали какое-то время, пялясь на тканевый полог над головой...

Была ни была...

Тут либо бежать, либо делать что надо.

Ханна пододвинулась ближе и потянулась к парню за поцелуем... Накрыла его губы своими и осторожно поцеловала. Он не спешил отвечать, даже как-то напрягся весь...