Смотреть почему-то уже было не интересно, к тому же конец фильма был уже понятен.

Мне вдруг нестерпимо захотелось, чтобы Андрей меня все-таки наказал, потому что киснуть за просмотром этой тягомотины уже не было никакого желания. Именно поэтому я, не отводя глаз от телевизора, снова опустила руку на торс парня и стала заново рисовать пальцем завитушки, замечая, как меняется дыхание блондина.

– Маш, – позвал меня Андрей.

– М? – протянула, не прекращая свое творчество.

– Ты слышала мое предупреждение?

– Угу, – ответила и чтобы не улыбнуться, сжала губы.

– Доиграешься, – пригрозил.

Я тихонько захихикала, не прекращая водить пальцем по коже.

Андрей напрягся, а затем развернулся, каким-то быстрым движением опрокинул меня на спину и навис сверху, упираясь руками по обе стороны от моей головы.

– Доигралась, – его голос стал хриплым. – Теперь не жди пощады.

Я смотрела парню в глаза и чувствовала исходящий от его тела жар, а еще запах – такой приятный, свежий, – он окутывал меня и медленно сводил с ума.

Между нами никогда не было ничего серьезнее поцелуев: я все девять месяцев держала оборону девочки-недотроги, а Андрей порядочного человека, но сейчас, кажется, пришло время стать чуточку ближе и сломать ограничения.

Я сама притянула его к себе и поцеловала в губы. В теле тот час разлилось приятное томительное тепло, уходящее вниз живота, и я заерзала бедрами из-за так скоро нахлынувшего возбуждения.

Продолжая целовать, Андрей почти лег на меня, и я почувствовала, что он нашел на платье молнию и стал расстегивать ее, желая скорее добраться до того, что скрывалось под тканью.

На какое-то мгновение он отстранился, чтобы снять его, а когда с ним было покончено и платье оказалось отброшено в сторону, парень замер, рассматривая взлохмаченную раскрасневшуюся меня и изгибы моего юного тела.

Андрей тяжело дышал, поэтому у меня складывалось впечатление, будто он сдерживает себя или ждет, что я передумаю, вскочу с дивана и сбегу. Но я не собиралась так поступать – как-никак я сама стала инициатором такого продолжения вечера. Тем не менее, парень медлил, и я не понимала, в чем дело.

– Андрюш? – позвала я и приподнялась на локтях. – Что такое? Ты… – я облизнула губы, в нерешительности сказать это вслух. – Не хочешь меня?

Парень тряхнул головой и отвел взгляд.

– Дело не в этом, Маш, – он поджал губы. – А в том, что это должно произойти не так. Ты достойна большего. Розы, свечи, вино, наконец, а не роллы и дерьмовый фильм, – на его губах промелькнула горькая усмешка. – Я не хочу, чтобы ты помнила наш с тобой первый раз вот таким.

Я опустила взгляд и прикусила губу.

Да, возможно он и прав, к этому нужно подготовиться, а не вот так, с бухты-Барахты…

– Прости, – Андрей поднялся. – Я, пожалуй, войду в душ. Нужно остыть, – он виновато улыбнулся мне, а затем пошел прочь из комнаты, а я осталась лежать в одном лишь нижнем белье на диване и ненавидеть себя и свою проклятую невинность. Кому она вообще нужна в двадцать один? Чего я так переживала за нее и берегла? Все уже шло к тому, чтобы покончить с ней раз и навсегда, а тут!.. Знала же, что Андрей слишком правильный!

С трудом подавив злые слезы, я поднялась и, поправив лямку на бюстгальтере, подняла платье с колготками, сложила их, бросила на стул и услышала шум воды из душевой.

Мысль пойти к Андрею пришла мне в голову спонтанно, и я даже не успела ее как следует обдумать, когда сняла с себя белье и, затаив дыхание, пошла к нему.

Дверь он не запер, а в душевой кабине стоял спиной ко мне, поэтому, когда я, поборов волнение, переступила через бортик и встала под поток воды, Андрей не сразу заметил мое присутствие. Лишь когда я коснулась его рельефной спины, парень на мгновение замер, а потом повернулся ко мне.