Благодаря свету от принесенного незнакомцем фонаря Марселлет смогла увидеть помещение, в котором находится. Это была комната без окон, вся уставленная ящиками и мешками. Никакой мебели не имелось. Только её матрас. Обеденным столом ей также служил ящик. Она это поняла, потому что мужчина поставил на него поднос, на котором принёс тарелку с какой-то похлёбкой, булку, воду и яблоко. Ну и еда! Хотя тот, кто её доставил, выглядел гораздо хуже. Перекошенный, взлохмаченный, он хромал и не имел одного глаза. Брать еду из рук подобного урода Марселлет не собиралась. А тот рассматривал сжавшуюся в углу пленницу с неподдельным интересом. Та стягивала на груди накидку в наивной надежде, что это в случае чего поможет ей защитить себя.

- Что, очухалась, девка? Хорошо. Пойду, доложу, - голос его звучал хрипло, так, словно каждое слово приносило ему дискомфорт и давалось с трудом.

Марселлет стало физически плохо от вновь накрывшей её волны паники. Даже если бы она попыталась поесть, ничего бы не вышло. В горле комом стояла тошнота. Голова болела, и шумело в ушах. Но примерно с час никто не появлялся. И пленница, немного успокоившись, всё-таки поняла, что голодна. Тщательно вытерла яблоко подолом платья и съела.

Когда дверь в очередной раз заскрипела, открываясь, Марселлет вжалась в стену в ожидании своей участи. Её снова охватил леденящий ужас. Интуиция подсказывала, что сейчас решится её судьба.

- Пойдём, - грубо бросил появившийся в помещении мужчина.

Это был уже не тот одноглазый. Теперь к ней явился бородатый детина со злыми маленькими глазами. Под его взглядом хотелось съёжиться и исчезнуть. Глядел с презрением. Марселлет поняла, что лучше не упираться. Поэтому послушно последовала за ним. Но когда они поднялись наверх и вышли за двери, девушка вскрикнула. В лицо ударил солёный ветер и густой аромат моря. И ещё здесь качка ощущалась сильнее. Она была на судне! Её держали на борту корабля в открытом море! Нигде не было видно хоть полоски суши! Побег отсюда для неё попросту невозможен!

На её крик обернулись все, кто был на палубе. Мужчины разных возрастов, все они были похожи на головорезов. И, скорее всего, ими и являлись. У Марселлет теперь не осталось сомнений в том, что её похитили пираты. Они все рассматривали её с жадным интересом, насмешкой или высокомерием. И среди них ни одной женщины. Значит, надеяться на помощь, поддержку и хоть толику сочувствия не приходилось. Девушку охватил ступор. Она не могла сделать ни шага под этими взглядами. Ощетинившись, будто загнанная собаками лисица, глядела с ужасом на своих похитителей и куталась в шаль, словно та могла её от чего-то защитить.

- Давай, топай, чего встала? - подтолкнул её бородач.

Марселлет пугливо ойкнула и вся сжалась в тугой комок.

- Двигайся, сказал! – скомандовал он.

Но девушка лишь судорожно всхлипнула, не шелохнувшись. Тогда он просто потянул её за собой. А она вне себя от страха, молила отпустить её на берег. Её куда-то вели, а у неё ноги подкашивались от растекающегося по всему телу липкого страха. Что с ней хотят сделать?

Дальше было знакомство с капитаном и бездна отчаяния, в которую Марселлет швырнула судьба в лице этого человека. Перед Эли Вольфсоном она теряла всякую способность соображать. Не то чтобы он вызывал у неё такой же панический страх, как его подчинённые. Нет. Это было оцепенение не от ужаса, а от… смущения. Этот его взгляд будоражил и заставлял сердце колотиться в какой-то безумной пляске. Что за дела у её отца, благородного дворянина, могут быть с этим пиратом? У таких людей нет чести!