Сержант полиции Джим Кэмерон заинтересовался Биллом Веспером по трем причинам: во-первых, вся эта история с Мики, во-вторых, жалобы учителей, что папаша и его сыновья находятся в половой связи с девочками Веспер, и, в-третьих, его собственное глубокое убеждение, что глава семьи постоянно крадет соседских овец. Как начальник полицейского участка Корунды, Кэмерон был обязан сообщить обо всем этом в Сидней, но он с чисто шотландским упрямством не желал вовлекать в свои дела чужаков. Семейство Веспер было его собственной проблемой, и он надеялся решить ее самостоятельно.

Патронажная медсестра Полина Дункан невольно сыграла роль катализатора. В тот день, когда Мики Веспер попал в больницу, ее рано утром вызвали в цыганский табор, раскинувший свои шатры у железнодорожного моста, чтобы помочь в ликвидации последствий драки. Сделав примочки на синяки и зашив пару ножевых ран, она поехала обратно в город. Проезжая мимо халупы Весперов, она решила остановиться и зайти, поскольку это семейство всегда вызывало у нее смутное подозрение. «Почему бы и нет? – подумала она. – Я уже здесь, так, может, заглянуть? Мужская половина сейчас наверняка отсутствует, и я смогу поговорить с этой несчастной женщиной…»

Миссис Веспер кипятила белье в медном баке на заднем дворе. Ей помогали вернувшиеся из школы дочери. Под ногами у них крутился плачущий малыш, которого они время от времени отшвыривали прочь. Одного взгляда было достаточно, чтобы все понять. Подхватив ребенка на руки, Полина Дункан устремилась к своей машине. Усадив мальчика на заднее сиденье, она отправилась прямиком к доктору Фарадею. Через час Мики Веспер был уже в больнице, а сержант Кэмерон получил разнос от доктора.

Призыв к сиделкам сохранять хладнокровие так и не достиг цели.

– Как можно так бесчеловечно относиться к ребенку? – возмущалась Китти.

– Типы вроде Билла Веспера понятия не имеют, что такое человечность, – всхлипнула Грейс, вытирая глаза. – Если людям не нужны их дети, зачем они вообще их заводят?

– Ха! – фыркнула Эдда. – А как они могут этого избежать?

– Я выйду замуж только за того, кто сможет содержать моих детей, – вздернув подбородок, заявила Китти.

– Не искушай судьбу, Китс, – предостерегла ее Эдда. – Если люди смогут прозревать будущее, гадалки останутся без куска хлеба. Посмотри на кинозвезд, которых так любит наша Грейс. Все они ходят к ясновидцам. Хотя, если подумать, какие проблемы могут быть у кинозвезд?

– Нежелательные дети, – усмехнулась Тафтс.

Попав в атмосферу любви и заботы, Мики немного задержался на этом свете. Доктор Фарадей старался по возможности облегчать его боль, не погружая малыша в кому. Самым любимым развлечением мальчика было катание в ярко-желтой деревянной тележке, в которую по очереди впрягались его сиделки. Грейс, работавшая в ночную смену, была лишена возможности изображать из себя резвого пони, но зато она часто беседовала с малышом, когда того мучила бессонница.

Боль и пренебрежение в семье заставили его раньше времени повзрослеть, но все же он оставался ребенком, мыслящим и рассуждающим совершенно по-детски. Его чудный характер заслужил ему всеобщую любовь, а мужество неизменно вызывало восхищение.

– Ты знаешь, он никогда не жалуется, – сообщила Грейс Эдде, передавая ей утром смену. – И это внушает уважение. Хороший урок для меня. И как ужасно, что его преподносит умирающий двухлетний ребенок.

Эдда благоразумно промолчала.

С приближением отмеренного для Мики срока боли становились все сильнее, а инъекции опиатов все чаще. Мальчик уже не мог есть, и его поили молочными коктейлями с шоколадом, ячменным сахаром или сливочными ирисками.