Я специально откололась от группы, увидев, что мой враг тоже держится отдельно. А когда он побежал ко мне, оставалось только расслабиться и играть свою роль. Это было несложно. Ночь, крики ведьм, запах страха, витающий в воздухе, ужасный инквизитор… В какой-то момент всё вылетело из головы, и я действительно бежала прочь от него, от хищника, готового меня растерзать. Он догнал, схватил и до боли сжал моё тело. Его ненависть я чувствовала, даже не смотря в глаза. Все инквизиторы, монстры, но Кристофер оказался главным чудовищем.

Спальня старшего Даркмура поражала аскетичностью обстановки: кровать, стол со стулом, кресло да шкаф. Всё из дерева: основательное, крупное, тяжёлое.

На подоконнике горели свечи, и пока никого нет, я подожгла промасленную ленточку. У меня осталось ещё несколько, но что делать, когда закончатся, я пока не знала.

Ткань вспыхнула и прогорела за секунды, пепел и масло попали на свечу. Оставалось только ждать, когда окажет влияние.

Инквизиторы использовали ведьм, питались нами, выкачивали наши силы. Но, оказывается, мы могли действовать так же. А значит, я этим воспользуюсь и выпью инквизитора.

Сейчас, находясь в стане врага, это мой единственный шанс. По своей воле инквизиторы плохо подходят для моей цели, уж точно Кристофер Даркмур не будет думать обо мне или хотя бы, как не нанести мне травму. Поэтому я взяла всё в свои руки. Масло сведёт его с ума, он не сможет мне сопротивляться. Несколько таких раз и я обрету силы, а его не станет.

Я смотрела на тлеющую свечу: сколько времени потребуется, чтобы аромат распространился по комнате и заработал? А когда придёт Кристофер? Как быстро повлияет на него? И подействует ли?

Последний вопрос пугал меня больше всего, и я прятала его глубоко в подсознание.

Я была девственницей, не захотела возлечь с деревенскими парнями и вот отдаюсь самому ненавистному чудовищу. И вряд ли он меня пожалеет. Снасильничает, и всё. Но если на него подействует масло, то другое дело…

Дверь резко распахнулась, и в комнату вошёл инквизитор. Его взгляд был полон ненависти и презрения. Так смотрят на насекомых. Вот кто я для него: противная букашка.

– Раздевайся.

Он рухнул в кресло и уставился на меня.

В голосе не прозвучало приказа, видимо, мужчина сам сомневался. А я не хотела ему подчиняться. Так ещё и время потянуть надо, масло должно подействовать.

И, гордо подняв подбородок, я отрицательно мотнула головой.

Глаза Кристофера сузились, крылья носа затрепетали. Он злился. Подскочил и ринулся на меня.

– Как смеешь перечить мне!

Замер, нависая надо мной. Бешеный зверь в обличье человека.

– А с чего я должна слушаться инквизитора?

Он втянул воздух через сжатые зубы, почти зарычал. В его глазах плескалась ненависть. Неприкрытая, всеобъемлющая.

Стало страшно. Я сглотнула, но ком в горле не исчез.

Даркмур дёрнул моё платье, тонкая ткань жалобно затрещала и, не выдержав силы мужчины, лопнула по шву. Меня тряхнуло, и я не устояла на ногах.

Инквизитор подхватил моё падающее тело. Без ласки или нежности швырнул на постель. Я больно ударилась спиной и попыталась отползти.

Он схватил меня за ноги и потянул к краю кровати.

Головой можно понимать многое, но сталкиваясь с насилием в реальности, тело действовало на животных инстинктах.

Не выдержав, я завизжала и начала вырываться.

Когда же заработает масло?!

Я залепила ему пощёчину, пыталась выцарапать глаза.

Плевать на всё! Я не хочу ничего иметь с этим мужчиной.

– Не трогай меня!

Он примял меня к матрасу и крепко держал руки. Его зелёные глаза потемнели от злости.