Увидев, что я украдкой смотрю на часы, скучающий маркграф заметил:

– Не суетись, Савва. Успеешь ты на поезд.

– Да я, ваша светлость, и билет еще не приобрел, – пояснил я свою проблему.

– На литерном составе поедешь… по войсковому литеру, – скаламбурил маркграф. – Отправление поезда… как скажем сами машинисту, – хохотнул он собственной шутке. – Так что опоздать на этот поезд ты в принципе не сможешь.

– Да я хотел еще доплатить за первый класс… ехать долго, – промямлил я.

– Будет тебе первый класс, Савва. И без доплаты, – заверил меня правитель земли рецкой.

И обманул.

Не первый класс оказался, а люкс.

Таких салон-вагонов всего два десятка на всю империю бегало. Роскошь неимоверная. Мой денщик и от первого класса тут балдеет до головокружения, а в салон-вагоне так вообще в ступор впал.

– Живут же люди… – только и смог он выдохнуть.

За нами в салон вошел личный адъютант маркграфа, моложавый блондин в майорском чине.

– У вас все в порядке, господа?

– Пока да… Благодарю, – ответил я. – Осваиваемся.

– Как только соберетесь отправляться, не сочтите за труд – маякните мне на перрон. Я дам команду машинисту трогаться.

Поезд стучал колесами на стыках. Паровоз время от времени повизгивал свистком. За окном проплывали знакомые пейзажи, только в обратную сторону. И с большей скоростью. На маленьких станциях нас вообще не останавливали – пролетали их со свистом. В прямом смысле этого слова. Причем свистели оба паровоза.

Обычного паровозного дыма видно не было.

– На рецком горючем камне идут, – объяснил стюард.

В вагоне нас было шестеро.

Я с денщиком в салоне.

Девочки с сыном в купе.

Стюард, он же проводник салон-вагона, который с полотенцем через локоть наливал нам в резные лиловые хрустальные стаканы выдержанное красное вино.

– Ох, командир, вижу, судьба тебя балует, и ты все ликом ее любуешься, – с завистью сказал денщик, поставив пустой стакан на стол.

– Да нет. Разок она мне тут и задницу показала, – промолвил я.

– И как? – поднял брови Тавор.

– Как показала, так и раком встала, – засмеялся я. – Сам же меня из тюрьмы забирал.

И отправив стюарда к себе, задал я захмелевшему денщику давно занимающий меня вопрос:

– Тавор, ты на меня самому Бисеру стучишь или помельче кому рангом? – и пристально посмотрел ему в глаза.

– Командир, да я… – попытался денщик божиться.

– Не врать! – прикрикнул я.

– Адъютанту Бисера, – сознался Тавор.

– Так-то лучше. Молодец. Продолжай дальше.

– Что продолжать, командир? – округлил он глаза.

– Стучать. Мне скрывать нечего. Кстати, какое у тебя настоящее звание?

– Гвардии унтер-офицер, – сознался Тавор.

– Кем до меня служил?

– Денщиком у королевского адъютанта. Но с вами мне нравится больше.

– Генерал тебе не наливал? – усмехнулся я.

– Наливал, но… выглядело это так, будто он дворовому человеку великую милость оказывал. – Вы меня не прогоните, командир?

– Нет. Ни к чему это. Уберу тебя, пришлют другого. Те же яйца, только в профиль. А к тебе я уже привык. Но… залезешь на няньку – женю, и согласия твоего не спрошу, – постучал я пальцем по столешнице.

– Зачем?

– Она сирота. Так что я теперь ее опекун. И по нашим горским законам за нее я должен зарезать охальника. Женитьба не самый плохой способ убить собственную жизнь. Так что твое спальное место в купе проводника. Верхняя полка. Первое купе занимаю я с женой. Второе – нянька с моим сыном. В самом салоне никто ночевать не будет. Да, кстати, а почему на эту роль выбрали именно тебя?

– Наверное, потому что я знаю рецкий язык.

Мягко хлопнул дверью стюард.

– Ваши милости, горячая вода в душевую комнату подана.