– Верно. И хочет не просто смерти, а казни, ведь в этом случае твое имя будет опозорено.

– Точно. Поэтому я и послал за Саймоном, передав, что мне крайне необходимо видеть его по неотложному делу.

Торманд был доволен, что в этих его словах звучит гораздо больше уверенности, чем он испытывал на самом деле. Несколько часов ему потребовалось, чтобы составить весьма нехитрый план действий и написать письмо Саймону. Голос рассудка, твердивший, что нужно просто забыть об этом деле – а именно это и предлагал Уолтер, – становился слишком громким, чтобы его можно было игнорировать. И только уверенность в том, что это страшное дело имеет гораздо большее отношение к нему, чем к Кларе, заставила замолчать этот трусливый голос.

Кроме того, Торманд подозревал, что и неприятная тошнота отчасти вызвана все возрастающим страхом, что его самого ожидает участь бедняги Джеймса. Его названному брату потребовалось три долгих года, чтобы доказать свою невиновность и смыть позорное пятно обвинения. Три долгих года Джеймс провел в бегах. Торманд боялся даже подумать, что злая судьба может и его затянуть в такое же страшное болото. А как все это отразится на его матери, которая и так состарилась раньше времени, переживая за своих детей. Сначала избили и изнасиловали его сестру Сорчу, потом дважды похищали вторую сестру Джиллиан, принудив ее к замужеству после повторного похищения. А потом случилось то несчастье, и Джеймс был вынужден бежать и искать убежища в горах. Нет, нельзя, чтобы его мать опять страдала из-за того, что ее сын оказался втянутым в такую жуткую историю.

– Если бы отыскать какую-нибудь вещь, к которой прикасался убийца, нам наверняка удалось бы разгадать эту загадку, – сказал Уолтер.

Торманд, молча размышлявший над тем, что, возможно, на их семью пало чье-то проклятие, отвлекся от своих мрачных мыслей и хмуро посмотрел на сквайра:

– О чем ты говоришь?

– Я повторяю: если бы у тебя было что-то, к чему притрагивался преступник, мы могли бы отнести эту вещь к Росс – колдунье.

Торманд слыхал о ней. Эта женщина жила в крошечном домике в нескольких милях от города. И хотя десять лет назад именно горожане вынудили ее покинуть город, многие по-прежнему обращались к ней за помощью, главным образом за лечебными травяными отварами, которые она готовила. Некоторые люди утверждали, что у женщины бывают видения, которые помогали ей решить их проблемы. Несмотря на то что в окружении Торманда было немало людей, обладавших особыми способностями, он не очень-то верил, что колдунья действительно может творить настоящие чудеса. Чаще всего могущественные и страшные колдуньи оказывались просто умудренными жизненным опытом женщинами, которые хорошо разбирались в лечебных травах и могли убедить окружающих, что обладают некоей загадочной силой.

– А с чего ты взял, что она сможет помочь, если я принесу ей такую вещь?

– Потому что она, взяв ее в руки, способна узнать правду. – Уолтер быстро перекрестился, словно боясь, что, даже упоминая об этой женщине, он рискует своей бессмертной душой. – Старик Джордж, управляющий в доме Гиллеспи, рассказывал мне, что когда у леди Гиллеспи похитили кое-какие драгоценности, их светлость отвезла шкатулку, в которой хранились украшения, колдунье Росс, и как только та взяла коробку в руки, то ей было видение и она сразу узнала, как это произошло и кто это сделал.

Уолтер замолчал, и Торманд спросил:

– И что же открылось колдунье?

– Что драгоценности взял старший сын леди Гиллеспи. Прокрался в спальню их светлости, когда она была при дворе, и забрал все самые ценные украшения.