– Друзья, – произнес он, и она уловила в его голосе нотку сомнения. – Посмотрим, Лили. Посмотрим.

Ноа удалялся, держа Фею за повод, а Лили наблюдала за отступлением солдата.

Лили подъехала к дому Ноа на своей малолитражке. Он появился в солнцезащитных очках и с небольшой сумкой, висящей на плече, в опрятных, хотя и изрядно потертых джинсах и, несмотря на жару, в темной рубашке с длинными рукавами.

Лили вспомнила, что она почувствовала, оказавшись прижатой к его груди. Ей очень повезло, что они будут постоянно видеть друг друга лишь летом, а затем она вернется в школу и будет думать только о том, о чем надо думать. Интересно, а чем займется он?

– Заранее спасибо, что подвезла меня. – Ноа открыл дверцу и сел в машину. Его колени уперлись в приборную доску.

Лили засмеялась:

– Господи, да ты великан! Рычаг посередине, у тебя между ног.

Он потянулся к рычагу и облегченно вздохнул, когда сиденье отъехало чуть-чуть назад и ему удалось слегка распрямить ноги. Поставив сумку на пол, Ноа заметил:

– Да уж, это тебе не «хаммер».

Похоже, сегодня он в хорошем расположении духа.

– А мне нравится, – ответила Лили. – Она практичная и экономичная.

Ноа повернулся и левой рукой попытался захлопнуть дверцу. Со второй попытки он закрыл ее на замок, что подтвердила погасшая красная лампочка.

– И ты тоже практичная, да? – спросил он, подняв очки на лоб.

Лили гордилась тем, что у нее есть такая черта характера, но у Ноа вместо комплимента получилось критическое замечание. Как только он пристегнулся, Лили надавила на газ и машина поехала в сторону Мэйн-авеню. Там они должны были свернуть на шоссе и отправиться на север. Она постоянно ощущала на себе его взгляд, однако посмотрела на него, только когда остановилась на светофоре. Лили выдавила из себя улыбку:

– Я стараюсь.

– Ты такая… – протянул Ноа, поерзав на сиденье, но тут же осекся и повернулся к окну.

– Какая? – Ее сердце затрепетало.

Лили уверяла себя, что ее не интересует, что он думает о ней, но на самом деле все обстояло иначе, хотя знакомы они были совсем недолго. Причем для нее была важна не столько его симпатия, сколько уважение.

– Забудь.

– Нет, я хочу услышать. Какая я?

У Лили были причины настаивать. Она так долго находилась в тени своей матери, что люди видели в ней вторую Жасмин Жермен, такую же неземную, грациозную, изящную. В отличие от дочери Жасмин никогда не испытывала желания обосноваться на одном месте. Веря в то, что лучшее прямо за углом, она переезжала столько раз, что Лили сбилась со счета. А ее дочери требовалась стабильность.

Мать Лили постоянно порхала, как прекрасная бабочка, а рядом неизменно оказывались красивые мужчины. В компании матери Лили неизбежно отходила на задний план.

– Я просто хотел сказать…

Она заметила мелкие красные пятна на его шее. Неужели он смущен?

Ноа прокашлялся:

– Ты очень милая, Лили. Твое имя идет тебе.

Ее щеки запылали. Он считает ее милой?

Но она не милая. Так можно назвать Жасмин. А Лили – решительная, стойкая.

– Тебе не понравился мой комплимент?

– Я не привыкла, чтобы меня называли милой, вот и все, – отозвалась она, не отрывая взгляда от дороги.

– А как тебя называют?

Лили сразу вспомнились слова Джен о том, что она заботится о людях.

– Безотказной.

Ноа весело согласился:

– Ну да, ты такая.

Он что, флиртует? Замечательно! А она-то сомневалась, что Ноа Лэреми способен на нечто подобное.

– И какая я тебе больше нравлюсь: милая или практичная?

Что она делает?! Она тоже заигрывает с ним! Что с ней происходит, когда он рядом?

В машине повисла напряженная тишина. Улыбка исчезла с губ Ноа.