Байк, конечно, а не Эмир.

Мы летели по дороге под рёв двигателя. Я прижималась к мужу со спины, цепляясь за его одежду. Ветер бил в лицо и развевал мои волосы. За платьем уже особо не следила, всё равно на меня никто не смотрит. Зато ощущение адреналина и полнейшего счастья захватывало, пьянило, оглушало. Хотелось кричать от этого чувства абсолютной свободы, сравнимого разве что с полётом. Вот бы растянуть эти мгновения на вечность!

Скорость была такой, что всё вокруг смазывалось в одно большое пятно. Но главное я видела и так – часть шеи и подбородок Эмира. Остальное же словно и не существовало больше.

И когда он остановился на какой-то возвышенности над городом, стало тяжело дышать от открывшегося невероятного вида, от того, что мы всё ещё сидим так плотно друг к другу, от звука его тяжёлого дыхания… Если закрыть глаза, можно было бы представить, что мы парочка влюблённых, которые решили найти романтическое место для тайного свидания. Но вместо этого я соскочила с байка и подбежала к самому краю каменистого склона. Снизу был обрыв, а вдали – шум города.

Все остальные проблемы, мысли, сомнения отошли на второй план, и от переизбытка эмоций, я закричала, выплёскивая излишки бурлящих эмоций. А вместе с тем и всё то тяжёлое, чем не с кем было поделиться, что тянуло куда-то вниз, в темноту, которой я сопротивлялась ежедневно.

Стало вдруг легко. Спокойно внутри. И я осознала себя стоящей на краю обрыва босиком, в тонком платье, которое пытались сорвать порывы ветра. Обернувшись, увидела странный взгляд Эмира, и протянула ему руку.

Он её не принял, но подошёл ближе.

- Хочешь тоже? - предложила ему свой сработавший способ.

- Что тоже?

- Закричи, Эмир. Давай.

- Зачем? - нахмурился он.

- Увидишь. Кричи. Тут никто не услышит.

- Ты услышишь.

- Ты зануда, - улыбнулась я. - Попробуй же. Ну?

Он не ответил, просто продолжил безразлично смотреть вниз.

- Вспомни, что тебя тревожит, что не даёт тебе жить дальше… - начала тихо. - Выплесни наружу. Вот увидишь, это поможет.

- Что бы ты понимала, - отмахнулся он.

Я покачала головой, но подначивать его не прекратила:

- Давай, Эмир! Один раз. И я отстану. Ну же! Вспомни Даяну…

Он резко отвернулся, сжимая кулаки, но я заметила выступившие когти и сделала шаг назад как раз в тот момент, когда из его горла вырвался крик, переходящий в рёв раненого зверя. Я зажала руками уши от громкости и от боли, которую чувствовала каждой клеточкой своего тела, споткнулась и упала на каменистую землю. Но не заметила царапин, потому что он не замолкал ещё несколько минут, пока голос не сорвался.

Стало тихо. На мгновение показалось, что я оглохла, но потом вернулся шум ветра, города, чириканье птиц. Эмир уже тоже сидел на земле ко мне спиной, глядя вдаль. Его спина была прямой, а руки стали вполне человеческими. Я осторожно приблизилась, усаживаясь рядом.

- Ну как?

Он перевёл на меня задумчивый взгляд:

- Ты часто так делаешь?

- Нет, - покачала головой. - Первый раз.

Мы помолчали.

- Спасибо.

Я подняла голову, не уверенная, что расслышала верно, ведь он снова не смотрел на меня. Но по его изменившемуся выражению лица стало ясно, что всё же это сказал. В ответ я лишь улыбнулась снова.

Если моё спонтанное предложение ему действительно помогло, то это чудесно. Всё это время так хотелось растормошить его, вернуть ему себя того, каким я видела его во прежде. И если получилось сделать это хотя бы частично – уже удача.

И хотя уезжать отсюда не хотелось, спустя пару часов всё же вскочила на ноги. Муж перевоспитывается вроде, можно его и покормить.