Ученый нажал на левую кнопку у себя на предплечье, чтобы включить интерком.

– Я Ги Карсон, – представился он.

– Рада слышать, – ответила она. – А теперь будьте осторожны. Видите воздушные шланги наверху?

Карсон поднял голову. С потолка свисало несколько голубых трубок с металлическими зажимами на концах.

– Возьмите один и вставьте в клапан костюма. Осторожно. Поверните его влево, чтобы закрепить. Когда вы перейдете с одного участка на другой, вы должны его отключить и присоединить новый. В вашем костюме ограниченный запас воздуха, так что не зевайте.

Карсон последовал ее указаниям, понял, что застежка заняла свое место, и услышал успокаивающее шипение воздуха. Внутри костюма он ощущал необычную отстраненность от остального мира. Движения казались медленными и неуклюжими. Из-за толстых перчаток он почти не чувствовал воздушного шланга, когда вставлял его в клапан.

– Вы должны помнить, что наша лаборатория похожа на подводную лодку, – услышал он голос Брендон-Смит. – Она маленькая, тесная и опасная. Все здесь имеет свое место.

– Я понимаю, – ответил Карсон.

– Неужели?

– Да.

– Хорошо, потому что здесь, в гриппозном отсеке, небрежность означает смерть. И не только для вас. Ясно?

– Да, – повторил Карсон и подумал: «Дура!»

Они продолжали идти по узкому коридору. Карсон следовал за женщиной, пытаясь приспособиться к защитному костюму, и ему показалось, что он услышал на заднем плане какой-то необычный шум: едва различимый рокот, скорее ощущение, нежели звук. Он решил, что это генератор гриппозного отсека.

Мощное тело Брендон-Смит втиснулось в узкий люк, ведущий в лабораторию, где перед большими, закрытыми плексигласом столами работали люди в защитных костюмах, сунув руки в проделанные в нем резиновые отверстия. Они мыли чашки Петри. Свет здесь был таким ярким, что любой предмет обретал невероятно четкие очертания. Около каждого стола стояли маленькие мусорные контейнеры с этикетками и специальными приспособлениями для слива и сжигания. На потолке неслышно поворачивались камеры, следящие за работой ученых.

– Внимание всем, – прозвучал голос Брендон-Смит в интеркоме. – Это Ги Карсон. Замена Барта.

В его сторону начали поворачиваться визоры шлемов, и Карсон услышал приветственные голоса.

– Это производство, – ровным голосом сказала Брендон-Смит, так что было ясно: вопросы не предполагаются, и Карсон не стал ничего спрашивать.

Женщина провела его через муравейник других лабораторий, узких коридоров, воздушных шлюзов, залитых ослепительным светом. «Она права, – подумал Карсон, – это место очень похоже на подводную лодку». Все свободное пространство было заставлено сказочно дорогим оборудованием: просвечивающими и растровыми электронными микроскопами, автоклавами, инкубаторами, масс-спектрометрами. Здесь даже имелся маленький циклотрон, переделанный таким образом, чтобы сотрудники могли работать в защитных костюмах. По низкому потолку, тоже белому, как и все остальное в отсеке, вилось переплетение труб. Через каждые десять ярдов Брендон-Смит останавливалась, чтобы подключить новый воздушный шланг, дожидаясь, когда Карсон последует ее примеру. В результате их продвижение вперед было мучительно медленным.

– Боже праведный, – проговорил Карсон. – Какие невероятные меры предосторожности. Кстати, что у вас здесь такое?

– Все, – услышал он ответ. – Бубонная чума, легочная чума, вирус церкопитековой марбург-вирусной лихорадки, хантавирус, лихорадка Денге, вирус Эбола, сибирская язва. Не говоря уже о нескольких советских биологических агентах. Разумеется, они все заморожены.