такого человека…
Слада робко положила на стол перед Василием Эдуардовичем папку и произнесла:
— Э-э-э… Документы здесь, кстати, и резюме тоже… на всякий случай. Думаю, вам проще будет его просмотреть, прежде чем вы продолжите задавать вопросы…
Ляпнула последнее и прикусила язык. Не хватало еще диктовать этому всесильному дяде, как проводить собеседования. Сказала не подумав, слишком переволновалась. Но ведь изначально решила, что он пригласил ее именно из-за отличного резюме! Однако по его вопросам очевидно — в глаза его не видел.
«Тогда как он узнал меня, если не по фото из резюме?» — гадала она.
Тип ее явно узнал, прицельно выбирал из толпы. Хотя теперь, когда сидела под его испытывающим ледяным взглядом, была уже ни в чем не уверена.
Василий Эдуардович долго и скрупулезно изучал ее документы. А потом так же долго переспрашивал по каждому пункту.
Когда перешел к личным вопросам, у Слады уже начал хрипнуть голос.
Это не собеседование на должность помощника секретаря в юридический, это какой-то допрос с пристрастием.
— Извините, я не совсем понимаю, как тот факт, что я живу с сестрой, может повлиять на мою работу… — решилась пискнуть она.
— Вы либо отвечаете на все вопросы, либо уходите…
Уходить Слада, конечно же, не хотела — не после всех потраченных усилий.
И пытка продолжилась.
А в конце ее наградили «простой формальностью» — анкетой на пять страниц формата А4.
— Это всё, после этого можете быть свободны. Вам перезвонят, — проговорил Василий Эдуардович и отправил Сладу в общий кабинет.
Страдалица устроилась за столом в уголке и с энтузиазмом взялась за ручку. Впрочем, энтузиазм совершенно угас уже к пятидесятому вопросу.
«Мама дорогая… Не знала, что тут прежде чем на работу берут, предварительно вынимают душу…»
***
«Я поступила на экономический, потому что мне интересно устройство мировой экономики, финансовая система России. Мне хотелось знать больше о деньгах, о том, как они работают, почему у одних их много, а у других нет совсем... Простите, меня иногда заносит...»
Хватов слушал запись собеседования в воткнутом в одно ухо наушнике.
Откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза, смакуя слова Слады.
О, как близки ему ее мысли, стремления, как понятны…
Она права: необходимо разбираться в единственной реальной силе, которая правит этим миром. Деньги — мощнейшая энергия, Хватов понял это еще в детстве.
«Вот будет у тебя много денег, тогда и купишь себе книжку про супергероев!» — твердила его мать, бесконечно считающая копейки от зарплаты до зарплаты.
«Вот будет у тебя много денег, будешь выбирать одежду, а пока носи то, что дают».
«Какие новые кроссовки, вот будет у тебя много денег…»
«Компьютер? Плеер? Курсы каратэ? Сыночек… Вот будет у тебя много денег, тогда и…»
И Хватов позаботился, чтобы у него было действительно много денег. Положил жизнь и пожертвовал первым браком для того, чтобы обеспечить безбедное будущее себе и паре поколений, которые будут жить после. Не последнюю роль в этом сыграло именно понимание, как устроена экономика родной страны.
А как приятен оказался Хватову девичий голосок…
Даже само имя — Слада, Сладушка. Замечательное имя, удивительно ей подходило.
Данил уже пятьдесят раз успел полюбоваться ее фото из резюме. Там она походила на Белоснежку из старой, почти забытой сказки. Белая кожа, черные волосы, огромные глазищи, сочные алые губы…
«Белоснежка…» — повторил про себя.
Поморщился, вслушиваясь в дальнейшую прерывистую речь:
«Вы хотите знать про синяки на запястьях? Да тут ничего страшного. Меня просто схватил в троллейбусе один тип… — ответила Слада на вопрос Василия Эдуардовича. — Но ничего такого, я просто вышла, и всё. Нет, лица напавшего не помню».