Айк довольно улыбнулся, закрыл глаза и придвинулся еще ближе, ненароком обнимая Джесс за талию — прямо поверх рук Арийца.

Ее волосы пахли солью. А еще кокосом и ванилью — наверное, какой-то эксклюзивный шампунь. Айк позволил себе уткнуться в них носом и совсем чуть-чуть пофантазировать. Как Джесс сейчас проснется, повернется и поцелует его. В фантазии можно было позволить себе это до чистки зубов и прочих скучных реалий жизни.

Или не его?.. Айк нахмурился. Что вот он будет делать, если Джесс с Арийцем станут целоваться у него на глазах? Если тот вожмет ее еще больше в его тело, поерзает руками по заднице, задевая член?..

Что-что… Прижмется сам крепче, чтобы ни у одного из них не возникло иллюзии, что Айк спит. А потом сам поцелует Джесс.

Момент, когда ариец открыл глаза, он благополучно пропустил. Просто в какой момент он напоролся на его немного сонный, но внимательный взгляд. Прошла секунда, потом другая. Сон из глаз постепенно ушел, а вот руки никуда не делись. И Айк понятия не имел, почему его тело реагировало на этот факт куда активнее, чем когда Ариец спал.

Может, потому, что сам Ариец ничего смущающего в пробуждении не увидел? Он не пытался отстраниться или убрать руки. Больше того, в его глазах Айк не увидел не то что страха — беспокойства.

“В Голливуде, случись такое, ты бы уже бежал к юристу за соглашением о непредъявлении претензий”, — подумал Айк.

Про юристов вспомнилось очень кстати. С очень большой неохотой и буквально заставляя себя, Айк все-таки немного отодвинулся, да и Ариец наконец-то поднял руки, убирая их с задницы Джесс. Обнимать, он ее при этом не перестал, но, по крайней мере, это выглядело уже более-менее прилично.

— Гутен морген… — шепнул он и погладил Джессику по спине. — Пора вставать.

— Умм, еще минут..кку, — пробурчала та и вместо того, чтобы проснуться, лишь потерлась щекой о грудь Арийца.

Рук с его шеи она не убрала.

Ульф посмотрел на Айка, и в его взгляде читалась пусть не мольба, но просьба о помощи.

Будь они одни на этом острове, Айк ни за что бы не стал помогать — выкручивайся сам, а заодно и объясняйся, что это утыкается Джесс в живот.

Но увы, сейчас нужно было спешить. Чей-то громкий всхрап напомнил Айку, что Джесс нужно вернуться в шалаш до того, как кто-то проснется.

— Джесс, подъем, — прошептал Айк.

Видимо второй мужской голос в утренней реальности подействовал на Джесс отрезвляюще: она вскинула голову и обнаружила наконец их совместную экспозицию.

— Ой… — вырвалось у нее.

— Ой? — усмехнулся Ульф, передразнив.

— Ой, мама, — развила свою мысль Джессика и медленно расцепила руки на его шее.

— Мама тут точно будет лишняя, — заключил Айк. — Как себя чувствуешь?

— Лихорадки нет, — авторитетно заявил Ульф, даже не сделав попытки хотя бы формально потрогать ей лоб.

Снаружи раздался еще один раскат храпа. Будто трактор проехал.

— Откуда ей взяться, если тут целых два градусника… — пробормотала Джессика.

— Так градусники ж не лечат, — озвучил очевидное Айк. Видимо, в живот ей действительно упиралось. Ну что же, вот и доказательство, что не такой и каменный Ариец. — Вот свечи — да.

— Так лихорадки-то нет… — Джесс обернулась к нему через плечо, и Айк автоматически дернулся, потянувшись было к ней, но вовремя себя остановив. А потом Джессика вдруг вскинула руки и накрыла ладонями щеки. — Хотя у меня ощущение, что я вся горю. Но это точно не от болезни.

Смущается? Джессика Сайкс, которая…

А что, собственно, которая-то? Сыграть можно что угодно, на площадке хороший актер теряет собственную личность и превращается в податливый инструмент в руках режиссера. А в жизни Джесс могла вполне быть скромницей. И спать дома в спортивном костюме, а не шелковой пижамке с кофточкой на тонких лямках и кружевными коротенькими шортиками.