Внизу, на широком бульваре с рядом лип посередине, лежала еще одна кучка тел – но не Красных: на головах у них были зеленые повязки, а один, лежащий к ней спиной, походил на Питера. Ватными ногами, повинуясь непреодолимому импульсу, словно в кошмарном сне, она подошла к телу и обогнула его с той стороны, где было лицо. Нет, не Питер. Какой-то высокий молодой уроженец, с плечами, как у Питера, бедняга. Парень, который мог бы прожить тысячу лет.

Дальше она брела, не обращая внимания ни на что. Без происшествий дошла до своего маленького марсохода, забралась внутрь и поехала к железнодорожному терминалу на западной окраине Шеффилда. Оттуда по южному склону горы Павлина тянулась дорога, проходящая затем между Павлином и Арсией. Увидев ее, она придумала план, очень простой, но в то же время достаточно действенный. Она вышла на частоту ка-кадзе и озвучила свои рекомендации так, будто раздала приказы к действию. Спускаться к Южной седловине, затем обогнуть Арсию по западному склону над снеговой линией, заскочить в верхний конец борозды Аганиппы, длинной прямой долины, где находилось убежище Красных – скальное жилище в северной стене. Там можно было надежно скрываться и даже начать под землей новую кампанию против новых хозяев планеты. УДМ ООН, ВП ООН, наднационалы, регион Дорса Бревиа – все они были Зелеными.

Она попыталась дозвониться до Койота и даже немного удивилась, когда тот ответил. Как она поняла, он находился где-то в Шеффилде – несомненно, ему повезло, что остался в живых, хотя на его истрепанном лице отражались горечь и гнев.

Энн рассказала ему свой план, и он кивнул.

– Через какое-то время им придется уйти подальше отсюда, – сказал он.

Энн не сумела сдержаться:

– Как глупо было атаковать провод!

– Знаю, – устало отозвался Койот.

– И ты не пытался их отговорить?

– Пытался, – он помрачнел еще сильнее. – Касэй мертв?

– Да.

Его лицо исказилось в гримасе скорби.

– О, боже. Вот ублюдки.

Энн было нечего сказать. Она плохо знала Касэя и не питала к нему особой симпатии. Однако Койот знал его с рождения, еще со времен в тайной колонии Хироко, когда он брал его ребенком в свои секретные экспедиции по всему Марсу. Сейчас, когда слезы лились по глубоким морщинам на его щеках, Энн стиснула зубы.

– Сможешь привести их в Аганиппу? – спросила она. – А я останусь и займусь людьми на восточном Павлине.

Койот кивнул.

– Я приведу их так быстро, как только смогу. Встретимся на западной станции.

– Я так им и передам.

– Зеленые сильно на тебя обидятся.

– Ну и хрен с ними.

Часть ка-кадзе пробралась в западный терминал Шеффилда в тусклом свете заката, застланного туманом. Маленькие группки в темных и грязных прогулочниках, с белыми испуганными лицами, злые, сбитые с толку, потрясенные. Опустошенные. Наконец, их собралось три из четырех сотен, они делились дурными новостями. Когда незаметно появился Койот, Энн встала и заговорила достаточно громко, чтобы ее услышали все. Она осознала, что прежде ей никогда не доводилось быть лидером Красных, что бы это теперь ни значило. Эти люди воспринимали ее серьезно. Побитые и счастливые, что остались в живых, в отличие от мертвых товарищей, лежащих в городе на востоке.

– Прямое нападение было глупой затеей, – сказала она, не в силах сдержаться. – Это сработало в Берроузе, но здесь не тот случай. Здесь план провалился. Люди, которые могли прожить тысячу лет, теперь мертвы. Провод этого не стоил. Сейчас нам нужно скрыться и ждать следующей возможности, следующей настоящей возможности.

Эти слова вызвали резкие возражения, сердитые крики: