Был только один товар, которым братья Кортни отказывались торговать, – рабы. Они хорошо знали этот варварский обычай. Почти все детские годы Дориан провел в рабстве, пока его хозяин султан абд Мухаммад аль-Малик, правитель Маската, не усыновил его. В молодости Том вел жестокую войну с арабскими работорговцами на восточноафриканском побережье и не понаслышке знал, как они бессердечно жестоки. Многие слуги и моряки Кортни прежде были рабами, которых освободили братья. Пути, которыми эти несчастные попали под крыло семьи, различались: одних Том выиграл в поединках, потому что любил подраться; другие спаслись в кораблекрушениях, третьи поступили в оплату долга; наконец некоторых просто покупали. Сара не могла пройти мимо плачущего сироты на невольничьем рынке, она уговаривала мужа купить этого ребенка и отдать под ее опеку. Половину слуг в доме она вырастила с детства.

Сара пошла на кухню и почти сразу вернулась со своей золовкой Ясмини и толпой болтающих, хихикающих девушек, которые несли кувшины со свежевыжатым лаймовым соком, подносы с корнуольским печеньем, пирогами со свининой и булочками с ароматным бараньим карри. Усталые голодные солдаты спрятали сабли в ножны и набросились на редкое угощение. Поглощая его, они одновременно заигрывали с девушками. Те, что должны были обыскивать конюшню и каретный сарай, увидели, что женщины несут еду из кухни, и решили последовать за ними.

Полковник Кайзер прервал пир и приказал своим людям продолжить работу, но Том и Дориан уговорили его смягчиться и пройти вместе с ними в бухгалтерию.

– Надеюсь, вы примете мое слово чести, полковник, что моего сына Джима нет в Хай-Уэлде.

Том налил полковнику стакан молодого джина, а Сара отрезала дымящийся кусок пирога.

– Ja, очень хорошо, Том, я признаю, что его здесь нет. У него было довольно времени, чтобы уйти, – пока, конечно. Но, думаю, вы знаете, где он прячется.

Он взглянул на Тома, принимая бокал с высокой ножкой.

На лице Тома появилось выражение мальчика-певчего, готового принять причастие.

– Можете мне верить, Стефанус.

– Сомневаюсь.

Кайзер запил кусок пирога глотком джина.

– Но предупреждаю вас, я не позволю вашему нахальному щенку благополучно уйти после того, что он натворил. И не пытайтесь смягчить мою решимость.

– Конечно, нет. Вы должны исполнить свой долг, – согласился Том. – Я просто предлагаю вам свое обычное гостеприимство и не пытаюсь на вас давить. Как только Джим вернется в Хай-Уэлд, я сам доставлю его в крепость к вам и его превосходительству. Даю слово джентльмена.

Лишь слегка смягчившись, Кайзер позволил проводить себя туда, где конюхи держали его лошадь. Том сунул в его седельные сумки еще две бутылки голландского джина и помахал рукой вслед уходящему эскадрону.

Глядя на уходящих солдат, Том негромко сказал своему брату:

– Мне нужно сообщить кое-что Джиму. Пусть дождется меня в Маджубе. Кайзер будет следить за мной, если я сам пойду в горы, но я пошлю Бакката, он не оставляет следов.

Дориан перебросил хвост тюрбана через плечо.

– Внимательно выслушай меня, Том. Не считай Кайзера дураком. Он не шут, каким кажется. Если Джим попадет к нему в руки, это будет трагичный день для всей семьи. Никогда не забывай, что нашего деда казнили здесь на площади.

Утоптанная дорога из Хай-Уэлда к городу проходила через лес высоких деревьев кладрастиса толщиной с колонну кафедрального собора. Едва поместье скрылось из виду, Кайзер остановил солдат. Он взглянул на маленького бушмена у своего стремени, который смотрел на него с искательным выражением охотничьего пса.