– Ясно, пахан, президент вашей нищенской шайки. Ладно, дай мне мысль закончить… Так вот, Валя, и на этот физический труд я соглашаюсь по одной причине: чтобы купить лодку и уплыть.

– Куда?

– Да я уже сто раз говорил.

– Скажи еще.

Вася покачал головой.

– Не скажу. Хочешь – участвуй, а нет – так и давай, возвращайся к своему пахану Диогену. Мюсляю. Или как там его.

– Он сам нас скоро догонит.

Вася взъерошил волосы.

– Хых-ха! За нами гонятся попы, полицейские да к тому же и пахан нищей братии? – Он возвел глаза к закопченному потолку. – А еще и сам боженька? Ну, за мои богохульства? Вот это компания! – Вася встал. – Короче, Вальчонок, или ты сейчас идешь со мной к новозеландцам, или…

Валя посмотрела на него вопросительно, откинула прядь грязных волос.

– К кому?

– Я разве не говорил? Ну новозеландцы, – Вася поднял руки и, приложив их к вискам, помахал ладонями, изображая уши.

Глаза Вали расширились.

– Какие зеландцы? – спросила она.

– Новые! – ответил Вася. – Красные! Все, пошли, сама увидишь. Целые толпы Red Rabbits[1]. РэРэ.

– Кого? – совершенно сбитая с толку, если можно применить это выражение к Вале, спрашивала девушка, уже собираясь следовать за таким изощренным представителем умственного труда, знающим языки непонятные.

– Сама увидишь, – отвечал Вася, выходя из вагончика.

И они пошли к шедам. Летел мелкий мокрый снежок, погода была мерзкая. И всюду серели непроглядные небеса. На высоких березах остро кричали галки. Никого не повстречав, они подошли к первому шеду, Вася открыл дверь. Валя стояла позади в своем то ли пальто, то ли в длиннополой куртке, в спортивных штанах с лампасами и разбитых кроссовках.

– Заходи, чего ты? – позвал ее из пахучих сумерек Вася.

– Я… я… кхм, кха, – закашляла Валя.

– Ну? – Вася выглянул из дверного проема.

Оробевшая Валя была бледна, ее полные губы беззвучно шевелились. Вася засмеялся.

– Ты как миссионер, приплывший на дальние острова к людоедам. Ну, с молитвой ведь можно смело хоть в огонь, хоть в воду?!

Но Валя не входила, мешкала. И ему пришлось выйти и схватить ее за руку. Валя упиралась. Вася тащил ее внутрь. Оба громко пыхтели. Наконец ему удалось затащить девушку в шед и, захлопнув дверь, встать перед нею. Валя боялась оглядываться.

– Фу… фух, дерьмо, – отдышался Вася. – А ты здорова, подруга… зараза… Будешь навоз таскать, как Геракл из древнегреческих конюшен. Хотя он и не чистил-то навоз сам, а просто пустил две реки… Поступок, достойный героя умственного труда, хоть древнего, хоть современного. Ну, гляди. Вот, вот они, новозеландцы, иммигранты с далекого острова – зайцы! Гляди, это же – хыххыхых – кролики! Red Rabbits! Красные Кролики. Ну, ну. Вот, вот, красавцы, пушистые… Только не улизни за каким-нибудь в нору, как Алиса.

Вася открыл дверцу ближайшей клетки, запустил внутрь руку и, схватившись за теплые уши, поволок кролика наружу. Это был большой кролик почти шоколадного цвета.

– Пусти! Не надо! – крикнула неожиданно Валя и толкнула Васю, так и не успевшего полностью извлечь упиравшегося кролика из клетки.

Вася удивленно смотрел на нее.

– Чего ты? Я просто хотел показать тебе… Чтобы ты сама увидела…

Валя рассматривала сквозь сетку кроликов.

– Ой, точно… коричневенькие какие-то… я таких в жизни не видала…

Вася торжествующе простер руку, как некий патриций.

– Ну вот, владей… лелей… И будь красной Алисой, хыхыхы, нашим ответом проклятым пиндосам.

– Эта порода какая-то заморская, – бормотала Валя, идя вдоль клеток.

– Да, я же говорил: новозеландцы.

Она оглянулась на Васю.