– Папа, а как же вы? – растерялась я от таких щедрот. Папин Фиат был его любимым детищем, которое он никому не доверял. Даже маме, которой не доверить что-то было смерти подобно. И тут такой жест…
– Мы с мамой посидим на даче. А если припрет куда-то ехать, на автобусе отправимся, вспомним молодость, – отрезал папа и надел очки, давая понять, что разговор окончен.
Мамуля неодобрительно взирала на него, помешивая борщ на плите, но перечить почему-то не решилась. Я воспользовалась временным затишьем, забрала ключи и документы и побрела поливать помидоры.
Глава 2
Утро понедельника продемонстрировало все свои худшие качества одновременно. Было как-то серо, сыро, пасмурно и даже немного прохладно. Не иначе, природа ощущала приближение урагана Мария. Прибытие иностранных гостей в лице Машки и её тараканов в голове ожидалось в первой половине дня, потому я заранее отпросилась на работе, чтобы придать своей маленькой двушке приличный вид. Уборка никогда не была моим коньком, потому провозилась я часа два: путающийся под ногами Санька не только не помогал, но ещё и активно линял в процессе, так что мы малость завозились. Звонок в дверь застал меня врасплох. Распахнув дверь, я тихо охнула от открывшегося мне великолепия: Марья в широкополой шляпе и умопомрачительном мини весело скалилась, подпирая гигантский чемодан на колесиках. Санька издал утробный вой и поспешил скрыться за диваном, а мы смачно расцеловались.
– Ну и видок у тебя, – хмыкнула сестрица, втаскивая в квартиру чемодан и свое бренное тело. Надо сказать, от этого габариты квартиры как бы сразу уменьшились наполовину. Росту сестры позавидовала бы любая модель, при этом телосложение Машкибыло не то чтобы крепким, но пышущей здоровьем её можно было назвать без колебаний.
– Нормальный видок, – обиделась я, стаскивая косынку и передник, заляпанный мукой. – Я, между прочим, к твоему приезду готовилась, ночей не спала, пироги пекла, пряжу пряла, баньку топила. Пошли, что ли, отметим явление тебя народу?
Сестрица радостно закивала, вытащила из сумки бутылку мартини и поспешила за мной. Пока я накрывала на стол, она успела принять душ и сейчас восседала за столом в моем махровом халате, поглаживая, выуженного ею из-под дивана, кота. Тот выглядел совершенно несчастным и Маня загрустила:
– Вот, все мужики так, чем больше их холишь, лелеешь, гладишь – тем они быстрее в кусты. А если и сидят рядом, то вид такой, что в любую минуту готовы дать драпака.
Тут она и вовсе опечалилась, хлопнула свой бокал мартини и дала Саньке легкий подзатыльник. На мой взгляд, он заслуживал леща потяжелее, потому что активно воровал колбасу с Маниного бутерброда, пока она толкала речь.
– Ладно, что это мы о грустном. Короче, чтобы ты не беспокоилась, у меня все ок. Я свободная, как ветер, и всё ещё очччень ничччего! – пропела она и принялась хохотать. В этом вся Маня: от слез до смеха – всего ничего.
Я поняла, что на личном фронте у сестрицы тоже глухо, потому решила временно эту тему не развивать. Мы пили чай, болтали о пустяках, обменивались сувенирами, смотрели фотки и попутно обсуждали общих знакомых. Внезапно я поймала себя на мысли, что мы с ней словно и не расставались вовсе. Всё как в детстве. И даже кухня та же, бабушкина. И чашка, и Манино противное сербание, и эта её дурацкая привычка болтать ногой. И как я могла не радоваться её приезду и мечтать пролежать весь свой отпуск на диване? Тут я глянула на часы и ахнула:
– Систер, мне пора на работу. Я же только до обеда у Горыныча отпросилась.