– Маня, валим! – зашипела я, словно меня душила пресловутая жаба и ломанулась из номера. Сестрицу дважды уговаривать не пришлось, и мы стали осторожно спускаться по ступенькам, каждую секунду ожидая нападения. Вопреки ожиданиям и благодаря футболу, лестница была пуста, а за стойкой так никто и не появился. Видимо, администратор была в комнате для персонала, откуда падал свет и доносился звук закипающего чайника. Мы в три прыжка миновали оставшиеся ступеньки, выскочили на улицу и ломанулись к машине. Парковка, по причине позднего времени, тоже была безлюдна, что одновременно радовало и пугало. Вдруг эти типы затаились в кустах? Благо, сумка с ключами и документами у меня была с собой. Только тут сестрицу осенило:

– Блин, а как же…? Ты же при регистрации отдала паспорта…

– Я вместо паспортов внесла залог, – ответила я, клацая зубами. – Хрен с ними, с деньгами, жизнь дороже. Ты точно всё из номера забрала?

Вместо ответа Маня кивнула на два чемодана, стоявшие возле машины. Я судорожно сглотнула и пипикнула сигнализацией. Закрыв кота в своей сумке, я кинулась отпирать багажник. Там, как назло, что-то заело, и я, сколько не тужилась, поднять его так и не смогла.

– Чего глаза таращишь? – разозлилась я на сестрицу, которая стояла истуканом и безостановочно икала. – Помоги!

Маня, вздрогнув мощным телом, ринулась-таки на помощь, и мы приналегли вдвоем. С треском дверца багажника все-таки взмыла ввысь, а мы с сестрицей, заглянув вглубь него, издали синхронное предсмертное шипение, потому что на крик сил уже не осталось. В свете одинокого фонаря, располагавшегося как раз напротив машины, из багажника на нас смотрела отрезанная человеческая голова. То есть смотреть она уже не могла по причине того, что была не жива. Короче, в тот момент мне было не до описаний, а мысли в голове принялись жужжать, словно мухи, причиняя нестерпимую боль. Однако сложить нехитрый пазл мне это не помешало: есть тело без головы и голова без тела. Стало быть, это и есть две недостающие части одного целого. Того, кто сегодня днем на дороге просил помощи у моей чокнутой сестрицы.

– Голова императора Масакадо, так и знала, что не стоило мне кощунствовать с этим квестом. Вот оно, наказание, явился по мою душу… – забормотала сестрица, отступая и ощупывая свою голову на предмет ее наличия, видимо.

– О, Господи, так я и знала! Ведь знала же, что с тобой не стоит никуда ехать! Ну почему я опять не послушала свой внутренний голос? – прошептала я, силясь устоять на ногах и не бежать в кусты.

Сейчас, к примеру, мой внутренний голос тоненько выл от отчаяния. Прислушавшись, я поняла, что это воет не голос, а сидящая на асфальте возле машины сестрица на пару с котом.

Пока я пыталась сформулировать хоть какую-то связную фразу, за спиной внезапно послышались шаги, помянули чью-то мать, кто-то хрюкнул, а я, повернувшись, смогла лицезреть Лёньчика и Мишаню. Те, в свою очередь, разинув рты, пялились в мой многострадальный багажник. Тут сестрица меня вновь удивила, поднявшись с асфальта и неожиданно взяв себя в руки. Уперев эти свои руки в бока, она тараном-бараном поперла на Леньчика:

– Чё зыришь? Глаза напузыришь! Что ты там болтал о любви с первого взгляда? Ну вот, рыцарь, это твой шанс завоевать сердце прекрасной дамы. Мы в дерьме по самые уши. Вы нам поможете? Голова Масакадо вздумала и нам жизнь испортить, а между тем, мы не токийские жители, и вообще…

Лёньчик выглядел так, что впору было помогать ему самому, но держался молодцом. В смысле, держался он за Мишаню, который хмурился и глядел на голову безо всякого удовольствия.