За этим последовала какая-то фраза на арабском.

Парсек от досады скрипнул зубами и встал. Он не понял ни слова, не знал, что делать, но был уверен в одном. Не надо подавать виду, что испугались. Они в одежде, которую предпочитают боевики. Их лица прокоптились, заросли, глаза воспалились. Не так-то просто разглядеть за всем этим славянские черты.

– Я татарин из России, не понял, что ты сказал! – объяснил Гаер на русском.

Парсек медленно повернулся, при этом зацепил Гаера по затылку стволом.

– Ох! – Старший лейтенант схватился за ушибленное место и стал прыгать на одной ноге.

Его накидка смешно подлетала и спадала на плечи.

– Извини, – проговорил Парсек на английском одними губами.

– Ты куда смотришь? – громко возмутился Гаер на языке родных осин. – Чурка с глазами!

Ставка делалась на то, что кто-то из боевиков знает русский язык. Банды были многонациональными. Среди террористов можно было встретить кого угодно.

В свою очередь Гаер понимал, что Парсек задел его специально. Поэтому подыграл. В реальной обстановке он не подал бы виду и не стал бы так возмущаться. Это не свойственно спецназовцу, тем более в тылу врага. Ведь и так ясно, что случайно. Просто нужно было как-то протянуть время, рассеять внимание бандита, по возможности рассмешить его. Парсек хотел все свести к бытовой ссоре, дать понять, что им нет никакого дела до боевика, окликнувшего их.

Между тем бандит исчез в проломе. Гаер вопросительно посмотрел на Парсека. Тут из дома донеслась речь, и на месте араба появился другой бородач.

– Эй! – окликнул он. – Ты знаешь русский?

– А ты тоже из этой больной страны? – Гаер сделал вид, будто обрадовался.

– Нет, я сириец, просто учился у вас.

– Понятно, – проворчал Гаер, показал на Парсека и заявил: – Мы ночью были в охранении, сейчас идем отдыхать и делать намаз.

– У вас разве нет связи? – изумился боевик.

– Есть. – Гаер хлопнул себя по нагрудному карману. – Только батарея разрядилась.

– Полчаса назад передали, что Масри убили, – сказал боевик.

– Опять этот снайпер?! – попытался угадать Гаер.

– Не знаю, просто нам приказали искать в этих краях.

В ванной снова отскочил кафель. Клим подобрал плитки, валявшиеся на полу, и приставил к стене. Дом был старый, построенный из деревянного бруса. В его ремонт и перепланировку он вбухал столько, что легче было купить квартиру в Подмосковье.

Но теща не хотела уезжать из деревни. Зятю пришлось оборудовать ей здесь санузел и устраивать канализацию. Под ванную переделали чулан. Стены обшили влагостойким гипсокартонным листом, поверх которого уложили кафель. Но у местных умельцев руки росли не из того места, и все постепенно приходило в упадок.

– Надо рядом дом из кирпича построить, – пробормотал он и открыл воду.

– Ты с кем там разговариваешь? – спросила Ирина, проходившая мимо дверей.

– Тут домовой на твою маму жалуется! – пошутил сквозь шум воды Клим. – Говорит, никаких условий. Все его соплеменники давно уже выполняют свои обязанности в благоустроенных квартирах, а он все в деревне скучает. Даже толком попугать некого. Одни старухи!

– Скажи этому нахаленку, что моя мама не старуха! – приняла условия игры Ирина.

– Он имел в виду соседку! – уточнил Клим и потянулся за полотенцем.

Ирина у плиты варила кофе.

– Поехали на Сейшелы, – предложила она.

– Куда? – Клим подумал, что ослышался, и опустился на табурет.

– Острова такие есть. – Ирина села к нему на колени и обвила шею руками. – Один называется Фрегат. С детства мечтала.

– Забыла, кто я? – с досадой спросил он.

– Ты гений, – констатировала Ирина и шутливо поддела пальчиком кончик его носа.