Турзо велел тотчас привести ее. Дабы получше рассмотреть лицо графини, он приказал не только зажечь факелы в комнате, но и принести в комнату еще несколько светильников. Затем принялся ждать, пытаясь представить, как будет проклинать его великая мучительница, ненавистное имя которой навеки останется в истории.

– Она здесь, – учтиво сообщил прибывший солдат и отошел в сторону.

С унылым видом, глядя в куда-то в сторону, в зал вошла женщина в богатых одеяниях. Выглядела она как самая обыкновенная благовоспитанная аристократка. Турзо разочарованно разглядывал Батори, направляющуюся к нему быстрым шагом. Из-за такой походки она выглядела гораздо моложе, совсем не на свой возраст.

Лицо графини расплылось в широкой улыбке. В свете факелов ее кожа буквально сияла – пожалуй, даже слишком сильно. С места, где стоял Турзо, она определенно не выглядела на пятьдесят.

– Добро пожаловать в мой замок, господин Турзо! – чуть ли не прокричала Эржебет, светясь от радости.

Голос у нее был высокий и милый, совсем девичий. По-детски сложив руки перед грудью, она беспрестанно бегала глазами по комнате. Совсем не такого ожидал Турзо. Казалось, перед ним стоит прелестная молодая девушка.

– Я наслышана о вас… Как же я рада вас встретить! Сегодня и впрямь чудесный, знаменательный вечер. Для меня честь находиться в одной комнате с таким знатным человеком, тем более моим родственником. Сейчас я прикажу подать нам вино.

Повернувшись к двери, Эржебет пошла было обратно, однако Турзо преградил ей путь рукой.

– Это излишне, госпожа Батори. Сейчас у меня нет желания выпивать. Прошу вас, присядьте. Мне нужно очень о многом вас расспросить.

– Но… – На лице Эржебет отразилось беспокойство и как будто даже сожаление. – Вот как?..

С поникшим выражением лица она присела на скамью. Всем своим видом графиня показывала, насколько разочарована тем, что ее искренность не оценили. Однако в следующее мгновение она обворожительно улыбнулась и вымолвила:

– Будьте так добры, скажите вашим солдатам, что с дамой высокого происхождения нельзя забывать о манерах.

Жизнерадостная и приветливая, она как будто и не пыталась вести себя сообразно возрасту. Казалось, она застряла в теле невинной девушки.

– Госпожа Батори… – заговорил Турзо, подождав, пока она сядет на скамью.

Тут графиня от души рассмеялась:

– К чему такие формальности? Прошу вас, называйте меня Эржебет. А я буду называть вас Дьёрдем.

Турзо уже не скрывал кислого выражения лица.

– Похоже, вы не вполне осознаете свое положение, графиня. Считайте, что сейчас вы предстали перед судом. На такой церемонии панибратство ни к чему, так что воздержимся от подобных обращений. Итак, только что я побывал в вашем подземелье…

Эржебет несколько игриво распахнула глаза. Вместе с тем ее щеки отчего-то покраснели.

– Ох, стыд-то какой!

На ее лице отразилось волнение, и она сделала какой-то непонятный жест, одновременно стыдливый и кокетливый.

– Где же это видано, чтобы мужчина заходил в такое женское место… – произнесла она какие-то странные слова. – У женщин есть места, которые они не хотели бы показывать мужчинам. Места, где они могут подкраситься, привести себя в порядок, надеть исподнее…

Турзо понял, что Эржебет испытывала смущение.

– В некотором смысле женщины действительно жалкие существа, господин Турзо. Каждая из нас изо всех сил пытается выглядеть хотя бы чуточку моложе и красивее в глазах мужчин. Но вот впускать их в свои покои, где мы тайно колдуем над внешностью, нам не хотелось бы. Для женщины это все равно что отхожее место – там отнюдь не чисто и не красиво. Наверное, вы напуганы… Мне неловко, вот я и покраснела. Если б вы только знали, как у меня бьется сердце… Вот, приложите руку.