Старая нянька сидела у камина, завернувшись в плед и уставившись в огонь, словно мерзла в такой погожий день.

– Хельват? – кажется, моего появления женщина не заметила, вскинув голову, только когда я подала голос.

– А, ты пришла. Садись со мной. Поговорим.

– Что-то произошло?

– Пока еще нет, но, кажется, скоро. И я хочу тебе кое-что объяснить до того, как станет поздно.

– Меня несколько пугают ваши намеки, – нахмурившись, пробормотала я, занимая соседнее кресло.

Огонь в камине вдруг опал, почти исчезнув, а затем полыхнул с новой силой. Кажется, вокруг закручивалась какая-то спираль событий, которые я не могла разглядеть. Стальная нить стягивалась все крепче, грозя вот-вот разомкнуться и хлестнуть по каждому, кто случайно или намеренно окажется рядом. Я чувствовала, что избежать этого теперь было почти невозможно. Только бы последствия были не слишком губительны.

– О, ты тоже чувствуешь? – глаза Хельват оживились, отражая пламя в камине.

– Я не знаю, что именно ощущаю.

– Всего только движение сил. Обычно оно не такое явное, но в последние дни я иногда почти вижу изменения, стоит закрыть глаза. Впрочем, если бы ты не попала сюда, то и не заметила бы. Гром-Гриан – вершина мира. Здесь совсем иначе ощущается происходящее вокруг.

– Вы говорите, что происходит что-то странное, опасное. Но не объясняете, что именно.

– Я не говорю тебе не из вредности, а оттого, что сама не знаю всего. Эта мозаика состоит из миллиона кусочков, разбросанных по всей Кесарии, но я не могу спросить совета ни у кого, чтобы собрать их воедино. Слишком опасно.

– Что может быть опасного в знаниях?

– Ты мне скажешь об этом. Но, наверное, не сегодня. Я звала тебя для другого.

Я только фыркнула. Это было вполне в духе Хельват – поставить все с ног на голову и не дать нормальных пояснений. Но повлиять на старуху я не могла, так что приходилось принимать все как есть.

– Напомни-ка мне, как звали твою наставницу? – не дождавшись от меня никакой реакции, спросила старуха.

– Накилуон, – произнесла я, чувствуя, что мне не понравится то, что будет сказано дальше. Впрочем, это уж как всегда.

– Да-да. Светлые, почти белые волосы до колен, синие глаза. И улыбка, кривая на одну сторону, – прикрыв веки, словно вспоминая, произнесла Хельват, вызвав поток холодных мурашек по спине.

– Откуда вы знаете?

– Я никак не могла вспомнить, – мне показалось, что нянька не слышит меня, погрузившись в собственные мысли, – чувствовала, что что-то знакомое, но вспомнила только сегодня. Еще бы. В бытность моего пребывания в столице ее звали Дилаон. Она пропала лет двадцать назад. Повздорила с настоятельницей и ушла, не прихватив собой ничего. Ее искали, но на то она и нянька, чтобы знать все методы сестер. Не нашли.

– С чего вы взяли, что это она?

– Она даже имя не сильно меняла. Но вспомнила я о ней не из-за этого, а из-за тебя. Состав, которым тебя поили в годы обучения, чтобы скрыть древнюю кровь, приглушить ее – это изобретение Дилаон. Когда нам впервые пришло предписание Ксеркса, да живет он еще хоть сколько, Дилаон и поссорилась с прежней настоятельницей.

– Почему?

– Потому что наш правитель требовал нарушить правила. Чем значимее семья, чем важнее те особые силы, что передаются по мужской линии, тем более одаренных невест посылали мои сестры. Но Ксеркс требовал иного. Не напрямую, намеками. Но сомнений они не вызывали. Все было ясно, как день. Стратег Востока не должен получить хорошей крови. Он слишком силен. Клинку Запада досталась почти пустышка…

– И вы не противились этому? А как же хваленое равновесие? – это показалось мне и нелепым, и низким. Как можно было? Те, кто должен оберегать древнюю кровь, не дать пропасть магии из нашего мира, могли пойти на подобное?