– А можно как-то побыстрее? – прогундозил противный голос из зала.

Зимой такие часто слышатся, у половины приходящих насморк. А кто-то и вовсе хреново выглядит. Раз болеют, сидели бы дома. Нечего по общественным местам шататься, людей заражать. Но да, что-то я затормозил. Надо чутка ускорится, а то от Марины опять влетит. Хотя я и хотел бы своевольничать побольше, надо все же иногда и правил придерживаться, начальство ведь может и штрафы повлеплять.

Кое-как закончив эту смену я двинулся домой. Правда сегодня я особо не торопился. Там сейчас или идут последние приготовления к гостям, и Аня припашет меня к ним, либо же уже пришли ее родители, встречаться с которыми я тоже не спешил. Не то, чтобы у нас были плохие отношения. Но они меня совсем ни во что не ставят. Изначально, когда мы с Аней только начали встречаться, я как-то случайно услышал, как мама отговаривала ее, науськивала, что я никто и звать меня никак, а ее дочь достойна большего. Тогда я проглотил это, надеялся, что как только стану добиваться успехов, то они передумают. К тому же Анька все равно была со мной, вышла за меня и вот уже почти десять лет мы вместе. Но ее родители даже после прочтения моих первых коротких рассказов не поняли, что я мужчина с большим потенциалом, которого ждет великое будущее. А ведь мои рассказы очень интересные, увлекательные, а главное – с глубоким смыслом. Я их пока нигде не печатал. Решил, что сначала стоит выстрелить большой книгой-романом, а потом и маленькие рассказы будут разлетаться как колбаса по акции.

Мелким неспешным шагом я все же приближался к дому. Задерживался посмотреть на деревья, падающие снежинки да на все, что попадалось под глаза. Вон серо-белая кошка шмыгнула в маленькое окно подвала с ржавой решеткой, в нескольких окнах дома с другой стороны виднелись мигающие в разных темпах гирлянды. Кое-где на стеклах были прилеплены бумажные снежинки, в других местах новогодние наклейки и аппликации. На рябине напротив моего подъезда сидела большая тучная птица, но почему-то не лакомилась ягодами. Заглядевшись на эту темную кучу перьев, я почувствовал, как моя левая нога резко уходит вперед, а все тело по инерции быстро движется к не посыпанному песком с солью асфальту.

Черт, больно. Я видимо даже на пару мгновений потерял сознание. Наверняка шишка будет. Лежа на земле, я потянул руку, чтобы ощупать голову. Крови нет, и на том спасибо. Чертовы дворники, неужели так трудно посыпать лед, чтобы не было скользко? Это ж вообще-то их работа. Настроение еще больше упало. Но долго лежать перед своим крыльцом я не мог. Собравшись с физическими и моральными силами, я поднялся и по бледно-зеленому подъезду добрел до нашей съемной двушки, из которой уже слышались голоса тещи и тестя.

– О, Василий, добрый вечер. А мы уж тебя заждались. – проворковала Валентина Александровна притворно любезным голосом.

Она всегда выглядела божьим одуванчиком. Закрученные на советские бигуди волосы, одежда в цветочки и массивные бусы из каких-то камней были частью ее постоянного образа. Хотя я-то знал, что под этой милой личиной скрывается настоящая гадюка.

– Здравствуйте. – максимально вежливым тоном, на который был способен на тот момент, ответил я теще.

– Что, много посетителей было? – насмешливо спросил тесть, поправив очки.

Вот, кто из этой семейки мне не нравился больше всего. Пытается производить впечатление интеллигента, но на самом деле его знания ограничиваются только тем, что печатают в газетах, а такой информации не всегда можно доверять.