Банк помог Алеку оформить ипотеку, и он переехал в свое новое жилище. Дом был высокий и узкий, но с полуподвальным помещением, которое ему, в общем-то, было не нужно. Алек дал в местной газете объявление о сдаче внаем цокольного этажа, на которое откликнулась миссис Эбни, вдова средних лет. Ее муж был строителем, детей она не имела. Была у нее только канарейка по кличке Дикки, которую она намеревалась привезти с собой. Алек сказал, что против канареек ничего не имеет, и они договорились, что миссис Эбни займет цокольный этаж. Такой расклад устраивал обоих: миссис Эбни получала жилье, а Алек – смотрительницу, которая соглашалась гладить ему рубашки.

После пяти лет работы в «Сэндберг Харперз» Алека перевели в Гонконг.

Том оставался в Лондоне, и Дафна жутко завидовала Алеку.

– Не понимаю, почему ты едешь, а Том – нет.

– Он умнее меня, – добродушно ответил за друга Том.

– Вовсе нет. Просто он более рослый и симпатичнее, чем ты.

– Ну все, хватит.

Дафна рассмеялась. Ей нравилось, когда Том начинал демонстрировать свою властность.

– Алек, дорогой, тебе там понравится. Я дам тебе адрес своей лучшей подруги. Она как раз сейчас там гостит у брата.

– Он работает в Гонконге?

– Наверное, китаец.

– Не болтай глупости.

– Мистер Ху Флун Дун.

– Ты прекрасно знаешь, что брат Эрики не китаец. Он служит капитаном в Королевском полку.

– Эрика, – произнес Алек.

– Да. Эрика Дуглас. Чертовски обаятельная, спортивная и вообще умница.

– Просто лапочка, – раздраженно буркнул Том.

– Хорошо, пусть будет лапочка, если тебе так хочется все испортить. – Дафна повернулась к Алеку. – Она не лапочка. Просто замечательная женщина, красавица.

Алек сказал, что он в том не сомневается. Неделей позже он улетел в Гонконг и, как только там обустроился, пустился на поиски Эрики. Она жила с друзьями в красивом доме на склоне Пика[2]. Слуга-китаец открыл ему дверь и через дом провел на тенистую террасу, с которой он увидел внизу высушенный солнцем сад и бассейн в форме почки с голубой водой. «Мисси Эллика плавает», – сообщил ему слуга, неопределенно махнув рукой. Алек поблагодарил его и стал спускаться к бассейну, возле которого отдыхали шесть-семь человек. Один из мужчин, самый старший в компании, заметив его, поднялся с шезлонга и пошел навстречу гостю. Алек представился и объяснил причину своего визита. Улыбнувшись, мужчина повернулся к бассейну.

Там в одиночестве плавала девушка, уверенным мастерским кролем передвигаясь в воде от бортика к бортику.

– Эрика!

Гладкая, как тюлень, она перевернулась на спину; черные волосы липли к ее голове.

– К тебе пришли!

Девушка подплыла к бортику, легко подтянулась, вылезла из воды и подошла к ним. Высокая, длинноногая, покрытая медным загаром, она была прекрасна. На ее лице и теле блестели капли воды.

– Привет. – Она широко, открыто улыбнулась, обнажив ровные ослепительно-белые зубы. – Ты Алек Хаверсток. Дафна написала про тебя. Я вчера получила ее письмо. Пойдем выпьем что-нибудь.

Алек с трудом верил своему счастью. В тот же вечер он пригласил ее на ужин, и потом они почти не расставались. После унылого Лондона Гонконг казался самой настоящей ярмаркой развлечений, многолюдным торжищем, где бедность и богатство соседствуют на каждом углу. Это был мир контрастов, одновременно шокирующий и чарующий, мир жары, солнца и синего неба.

И сразу у них обоих нашлось столько дел. Вместе они плавали и играли в теннис, рано утром катались верхом, на маленькой прогулочной лодке ее брата ходили под парусом в синей открытой бухте Рипалс-бей, а вечерами погружались в пышную круговерть светской жизни Гонконга: коктейли на борту теплоходов; званые ужины в роскошных заведениях – Алек даже не представлял, что такие вообще существуют; военные церемонии – в честь дня рождения королевы и «Сигнал отбоя»; военно-морские парады. Казалось, жизнь предоставила все возможные блага в распоряжение двух молодых людей, стоящих на пороге большой любви, и до Алека наконец дошло, что самое лучшее из них – это сама Эрика. И вот однажды вечером, везя ее домой с очередной вечеринки, он сделал ей предложение руки и сердца. Она, как и полагается, радостно вскрикнула и бросилась ему на шею, так что он едва не съехал с дороги.