Я пожала плечами. Говорить о том, что дома меня ждут только больной брат и тетушка, не стоило. Незачем этому человеку знать такие подробности моей жизни. Я и правда торопилась, но решила, что все-таки стоит выслушать то, что хочет мне сообщить этот богач. А в том, что он богат, я не сомневалась. Даже не разбираясь в брендовых вещах и одежде, я могла сказать: одет мой собеседник дорого, и часы, что поблескивают на его запястье, явно не подделка, приобретенная где-то в переходе метро. Таких мужчин я видела на обложках модных журналов или на первых страницах газет делового мира, реже – в рекламах и на билбордах в городе.

Невольно подумала о том, как одета сама, но стыдно не было. Кто виноват в том, что я себе не могу позволить одежду из модных бутиков?

– Я не задержу вас надолго! – меж тем продолжил мужчина. – Хочу просто сказать, что попал в данное заведение чисто случайно, но нас с другом заинтересовал ваш голос.

– С другом? – уточнила скептически. Мужчина сидел за столиком один.

– Он недавно ушел, – понял мои слова Лерой, – но попросил, чтобы я обязательно взял ваш адрес или хотя бы номер телефона.

– А ваш друг, он кто? – не удержалась от вопроса.

Я себе не льстила. Внешность у меня была неброская, и всё, чем я могла бы похвастаться – густые волосы и голос, мое единственное истинное богатство. Так что мысль о том, что я приглянулась одному из мужчин, отпадала сама собой.

– Мой друг – человек важный и известный в мире искусства и музыки в частности! – ответил Лерой. Затем назвал имя, которое как-то отозвалось в моей памяти, но не более того. Я знаю, что где-то слышала его, но вспомнить не могла.

– Вы, наверное, знаете его, – сказал Мартин, – хотя, что я говорю, его имя известно всем.

Я промолчала, ожидая, что мне скажут дальше. Лерой, видимо, счел молчание за согласие и полез в нагрудный карман за блокнотом. Достал его – тоненький, в кожаном переплете, чуть меньше ладони, с золотым тиснением. Я вскинула брови в удивлении. Нечасто встретишь тех, кто в наши дни гаджетов пользуется простым блокнотом. Лерой заметил мой взгляд и улыбнулся.

– Привычка! – ответил он. – Как-то приятнее работать с бумагой, чем с техникой. Бумага – нечто живое, техника бездушна!

Его слова меня удивили, но я только кивнула в ответ, продолжая молчать.

– Я запишу ваш номер и данные и оставлю свою визитку. – Ручка с золотым пером возникла следом за блокнотом. – Диктуйте, мисс Кроу!

Уже позже, шагая по пустынной ночной улице с рюкзаком за плечами, я думала о том, не напрасно ли дала свой номер странному типу в дорогом деловом костюме? Но что-то в его внешности меня подкупило, заставило поверить, что не смеха ради ему понадобились мои данные!

Длинные тени от фонарных столбов тянулись следом за мной. Было тихо, настолько тихо, что я могла слышать, как возятся в мусорном баке кошки. Где-то позади громыхнуло – крышка от контейнера упала на тротуар, нарушив почти идеальную тишину, и я невольно вздрогнула, но не сбавила шаг, продолжая идти.

Уже скоро буду дома.

В одном из отделений рюкзака лежала зарплата за неделю. Большую часть вручу тетке – она отдаст последнюю выплату за квартиру, остальное – нам на еду.

Над головой сияли звезды. Увижусь ли я еще с этим человеком? Сейчас я думала лишь о том, что вряд ли мужчина по имени Мартин Лерой вспомнит обо мне еще. Хотя… кто знает?

Николас был огорчен. Нет, сказать по правде, назвать огорчением то, что бушевало в его груди, было трудно. Скорее это ярость. Бешеная и едва контролируемая ярость. Только что он узнал заключение врача, посетившего утром Джареда. Все оказалось намного серьезнее, чем мог предположить Рид. Джареда увезли в больницу, чтобы еще раз проверить все досконально, но Николас Рид понимал, что это бесполезно.