- Теми, кто владел этой землей до нас… - дед присел в низкое кресло и ноги закинул на столик, нисколько не заботясь о том, что сапоги его грязны, а столик, инкрустированный вишней и слоновой костью, был куда старше деда. – Твоя матушка рассказывала тебе, откуда пошел наш род? Рассказывала… она этим гордится… но что сделаешь… в мать свою пошла… тоже красавицей была невероятною, но дура дурой… нечем тут гордится… благородный дон Альваро вовсе не был благороден… ублюдок, каких мало… полукровка… батюшка его тоже отличился, альвы и те причуд не выдержали. В Старом свете ему грозила виселица. И скажу тебе, что исключительно за дело… ему предложили, как нынче модно выражаться, альтернативу. Он и решил, что виселица – это конкретно и скоро, чего не скажешь о путешествии… пусть к краю мира, но до этого края еще добраться надо. Если хочешь, дам почитать мемуары…

Мэйнфорд не хотел.

Он слушал море. Он наслаждался шепотом его, и воем ветра, который, разойдясь к полуночи, терся о шершавые каменные бока крепости…

- Тебе будет полезно. На склоне жизни дон Альваро сделался задумчив и многословен. Он много писал… и многое, из того, что написано, разнится с официальной версией… Освобождения. Он даже решил быть по-своему честным. Признался, что в пути собирался поднять бунт, и не только он, но дон Кортезо на беду команды оказался серьезным малефиком… может, потому и получилось у них добраться до Зеленого мыса? А там и дальше… они пришли, как гости. И встречали их, как гостей. У масеуалле имелось одно предсказание об ушедшем боге, и Кортезе в сиянии своей силы… он велел покрыть корабль позолотой… и надел золоченый доспех. Он вывел на берег белого жеребца, к седлу которого приделал крылья… и те, кто вышел встречать его, уверились, что встречают бога…

Море шептало.

Оно могло рассказать собственную историю. Сотню историй. Тысячу. Столько, сколько хранилось на дне его исчезнувших кораблей, мертвых людей и утонувших тайн… да только Мэйнфорду не было дела до них. Он просто слушал.

- Дон Кортезе и те, кто согласился принести ему клятву, прошли до самого сердца земель масеуалле. Они поняли, что земли эти богаты, а люди – слабы… и не только в слабости дело. Их всех, чимеков, таупелле, каюте, держит страх… они пребывали в уверенности, что боги масеуалле всемогущи, а Кортезе сумел разрушить эту уверенность. Он взял в плен императора… а после, во время великого празднества, принесли чужим богам кровавую жертву. И те не покарали отступников, но приняли пролитую кровь своих детей, как должное… да, Кортезе пришлось бежать из Атцлана, но он вернулся и не один, с сотнями и тысячами тех, кто еще недавно верил, будто бы нет силы, способной низвергнуть Проклятых… наш предок описывает их путь, Мэйнфорд. И кровь, которая заливала его… отнюдь не кровь воинов масеуалле… и то, как Кортезе заключил мир, скрепив его клятвой на кресте и тернии, и пятеро поручились за нее своими судьбами. Он обещал оставить Атцлану свободу, если новый император его присягнет на верность Короне, но когда тот явился дать клятву, то пленил… и пытал…

Море пело.

Оно звало Мэйнфорда, обещая, что в глубинах его он отыщет покой. Разве не покоя желает сам Мэйни? И разве не достоин он? Проклятье? Когда случилось оно? И есть ли на Мэйнфорде вина? Платить по чужим грехам? Это несправедливо…

- Дону Кортезе не было дела до богов и до жертв, которыми они кормились. Он желал золота, которым был полон Атцлан, и получил его. А получив, велел удавить ненужного императора и жен его. А малолетнего сына оставил, ибо масеуалле не желали покоряться людям с белой кожей. Им нужен был император… Кортезе предоставил его, а себя назначил наместником. Тогда он не понимал, не желал понимать, что его вера не защитит клятвоотступника. И пусть боги масеуалле вынуждены были покинуть мир, но нарушенная клятва оставила лазейку… шесть лазеек. Наш благородный предок пишет, что начал слышать голоса уже на склоне лет, после того, как дон Кортезе сошел с ума… и иные его подвижники… они не оставили наследников, что было весьма мудро с их стороны. А вот дон Альваро обзавелся супругой, и не простой… она приходилась родной сестрой императору. И вряд ли желала этого брака, но выбора не имела. Она родила сына, а после умерла родами. Дон Альваро женился еще трижды, на женщинах из Старого света… благородных кровей и малого достатка, готовых на многое во имя семьи. Все трое… не вынесли перемены климата, - дед хохотнул. -  Из пятерых детей, что появлялись на свет, лишь один прожил больше месяца…