О стереотипах я знаю все, потому что блондинка, русская и младше будущего мужа на страшно сказать сколько лет. Это я сейчас понимаю, что в моем лице на тихую голландскую деревушку фактически свалилась Золотая Орда. Благо моя бабушка Фирдаус Шариповна Зубаирова позаботилась о том, чтобы передать достаточно неистребимых татарских генов. Думаю, именно это характерное упрямство помогло мне не сбежать, поджав хвост, в свой первый самый тяжелый год. Спасибо тебе, моя Зурани!

Девушки из Восточной Европы, а также всего постсоветского пространства действительно зачастую воспринимаются здесь как охотницы за мужьями. И чего греха таить, бывает, что так оно на деле и оказывается. «Могу сказать, что самый плохой совет – это искать мужа по критерию «иностранности», – откровенничает моя знакомая Надежда, эмигрировавшая много лет назад, – потому что импортные жены – это просто слишком часто очень несчастные жены. Как я нашла своего «заграничного» мужа? Переехала. Полюбила страну и людей, выучила язык, закончила университет, нашла работу. Задумавшись о семье, стала искать подходящего мне человека, который (совершенно неспециально) оказался не выходцем из России. Обратный порядок действий обещает, на мой взгляд, гораздо меньше шансов на успех».

В самом начале совместной жизни, если Адри знакомил меня с друзьями, я протягивала руку, широко улыбалась и представлялась: «Виктория, двадцать шесть лет». Нет, ну а что? Нормальные люди сразу смеялись, ненормальные – выкатывали глаза и блеяли: «Мефрау, что вы имеете в виду?» В ответ я нежно мурлыкала, что они меня просто неправильно поняли из-за проклятого хорватского акцента и что, кажется, завтра обещали дождь.

Надо сказать, что голландцы вообще очень любят рассматривать других людей, особенно не-голландцев. Просто откровенно пялятся, если честно. И к этому нужно просто-напросто привыкнуть, потому что в Нидерландах столь явное любопытство не считается чем-то обидным. Интересно людям, вот и смотрят. Привыкла я далеко не сразу. Мы с Адри – необычная пара и зачастую пользуемся всеобщим вниманием. Не раз и не два я подходила в ресторане к соседнему столику и вежливо спрашивала, почему какая-нибудь Сиитске лет пятидесяти уже полтора часа не отрывает от меня осуждающих морщинистых глаз. Может быть, я училась с вами в одном классе, уточняла я, улыбаясь. Или вы – давняя подруга другой моей бабушки, Елены Прокофьевны, заведующей ташкентской библиотекой имени Бабура? Или бедная Сиитске голодна, и мне следует купить ей стейк? Потому что какая иначе может быть гребаная причина прожигать взглядом дыры в моем новом кардигане?

Кстати, на эту тему есть одна очень смешная и совершенно правдивая история, главным героем которой выступает мой муж. Он вообще обладает уникальной способностью влипать в самые разные случаи, о чем мы еще поговорим.

Какое-то энное количество лет назад сидел Адри в баре отеля «Ритц» в Лондоне. Сидел и пил свое пиво. И вдруг увидел за стойкой знакомого парня. Ну, как знакомого… Точно где-то встречались. Но где? Блондин, молодой, симпатичный. Вы знаете, как это бывает – в мозгу уже засела заноза, и пока не поймешь, откуда знаешь определенное лицо, не успокоишься. Адри уставился на парня.

В лучшей манере голландской женщины Сиитске он стал испепелять знакомого взглядом через свои смешные круглые очочки. Парень занервничал. Адри придвинулся к нему. Блондин поерзал на барном стуле. Озарение не приходило. Но они точно где-то встречались! Адри подмигнул блондину. Тот отвел глаза. Окончательно отчаявшись, Адри купил ему пиво и передал с барменом. Незнакомец посмотрел на него с откровенной злостью. Адри помахал ему рукой и немного посмеялся, чтобы показать: я, мол, нормальный веселый человек. Пивка? Парень демонстративно уставился в окно.