. Простите, пане Доминик. Больше не повторится!

КУЧЕРА (все еще сердито). Вот и хорошо. А ты чего молчишь, непойманная? Дерзить расхотелось? Яснее ясного, что иных родственников, кроме покойной, у тебя не осталось. Никто не рыдает на лестнице, не судачит с соседками под окном. Значит, я могу определить тебя в сиротский приют, где живется совсем не сладко. Боишься?

МАРТИНА (с вызовом). Я все равно сбегу оттуда.

КУЧЕРА (с вызовом). Сбежишь, а мы поймаем. Не получится за воровство прищучить, запрем в холодной за бродяжничество. Или еще что придумаем. Ты, девка, с полицией не шути! Эти шутки плохо заканчиваются, уразумела?

Пауза. МАРТИНА молчит. КУЧЕРА пристально смотрит на нее.

КУЧЕРА (спокойно). Ну, вижу, что уразумела. Займемся осмотром места преступления. Томаш, подай футляр с моими очками.

Надевает очки, подходит к кровати, осматривает тело Эльжбеты.

Записывай! (далее скучным канцелярским голосом) Шея в неестественном положении, но синяков и других отметин не наблюдается. Как же ее свернули? А-а-а, кажется, понимаю. Убитая… Как бишь ее?

ВОРЖИШЕК и МАРТИНА(одновременно). Эльжбета Бржезова.

КУЧЕРА (все тем же скучным канцелярским голосом). Эльжбета, значит… Сидела на кровати, по всей видимости, спиной к открытому окну. Расчесывала волосы… Видишь, под кроватью валяется гребешок? Она услышала, что кто-то лезет в дом, обернулась. Тут убийца и набросился. Одной рукой схватил за затылок, а другой… Другой рукой сунул ей в рот комок глины и давил на подбородок, пока девица не сглотнула. Томаш, запиши в протоколе, что на щеках покойницы остались характерные отметины от ногтей убийцы. Потом… Глина залепила все горло, не давая вдохнуть и тогда… Тогда злодей заткнул ноздри жертвы еще одним комком глины… Прачка вырывалась, но он держал крепко, пока совсем не задохлась.

ВОРЖИШЕК (осторожно). Вы сказали – он?

КУЧЕРА (все тем же скучным канцелярским голосом). Он. Убийца – мужчина.

ВОРЖИШЕК(еще осторожнее). Откуда такая уверенность, пане Доминик?

КУЧЕРА (чуть раздражаясь). Разве непонятно? У женщины просто не хватит сил удерживать такую кобылицу достаточно долго. Ее душили минут семь или восемь, неужели ты думаешь, что жертва не брыкалась? Следов борьбы почти нет, а они бы остались, будь убийца менее сильным. И мы бы заметили эти следы, ведь покойница абсолютно голая. Это ты раздела сестру, Мартина?

МАРТИНА(вздрогнув от неожиданности). Нет, я ничего здесь не трогала. Когда зашла в комнату и увидела… Сразу послала за полицией.

КУЧЕРА (пытливо). Может быть, она предпочитала спать без ночной рубашки?

МАРТИНА (качая головой). Никогда не ложилась. Нас с детства бабушка приучила, что спать голышом – грех.

КУЧЕРА (удовлетворенно). Я так и подумал. Значит, сама разделась… (Задумчиво). Но тогда… Все было не так, как я описал! (Осененный внезапной догадкой). Все было еще интереснее! (Возбужденно тараторит). Зачеркни, Томаш, зачеркни все, а лучше открой новую страницу и пиши. Эльжбета пригласила некоего мужчину, потому заранее разделась. Стала бы она раздеваться перед женщиной? Волосы расчесывала, чтобы понравиться своему гостю, и смотрела в окно. Услышала, как открывается дверь – ты помнишь, здесь петли несмазанные, мы вошли – заскрипели. Обернулась. Тут он и набросился. Есть подозрения, кто мог желать ей смерти?

МАРТИНА (уверенно). Никто. Эльжбету все любили.

КУЧЕРА (подозрительно). Судя по тому, что ее задушили – не все… А ты где была во время убийства?

МАРТИНА (спокойно). Возле ратуши. Я как раз услышала, что орлой звонит и…

КУЧЕРА