Она ожидала, что он назовет город, но вместо этого услышала:

– В пустыне.

– В пустыне? Это ведь опасно?

– Да, если не соблюдать осторожность. Пустыня – место дикое, но все-таки пригодное для жизни.

– Я видела картинки у папы в журналах. Но наверное, на них все не так, как на самом деле.

Из комнаты до них донесся шум, и оба вздрогнули. Кто-то стучался в дверь ее спальни. Мужчина пригнулся, словно готовился опять вспрыгнуть на перила.

– Подождите, – шепнула София.

На цыпочках она вернулась в комнату, смяла простыни на кровати и громко попросила:

– Минутку.

Низко наклонившись, она потрясла головой, чтобы привести волосы в беспорядок и вызвать легкий румянец, а потом, изобразив на лице страдание, открыла дверь.

В коридоре стояла горничная с охапкой выглаженного постельного белья. Увидев Софию все еще в халате и шали, она широко раскрыла глаза:

– Мисс София, ваша мать сказала, что гости начнут прибывать уже через полчаса.

– Мария, боюсь, что я приболела. У меня голова раскалывается. Пожалуйста, передайте моей матери, что я немного полежу, но потом обязательно спущусь к гостям.

– Что ты сказала?

Обе женщины испуганно оглянулись: к ним подходила хорошо известная в светском обществе Нью-Йорка Джулия Хамильтон-Уинстон, в голубом широком платье и пока еще в бигуди.

– Мама, – умоляюще простонала София, – я правда плохо себя чувствую. Извини.

– Вздор. За обедом ты была в полном порядке.

– Все началось внезапно. Голова просто раскалывается.

– Прими аспирин, – отрезала женщина. – Я не один бал промучилась от головной боли, тошноты и прочих болезней. Ты чересчур изнеженная, София. И слишком часто пренебрегаешь своими обязанностями.

– Пожалуйста, – взмолилась девушка. – Прошу тебя, всего полчасика. Если я немного посплю, мне станет легче. А иначе мне будет совсем плохо.

– Гм. – Мать коснулась ладонью лба девушки. – Да, похоже, действительно горячий. – Она убрала руку и вздохнула. На лице ее все еще было написано недоверие. – Хорошо. Только полчаса. Ты меня поняла? А потом я велю Марии силой вытащить тебя из постели.

– Спасибо, мама.

Она закрыла дверь, постояла, прислушиваясь к удаляющимся шагам матери, и вернулась на балкон. Незнакомец стоял в той же позе и смотрел на нее с усмешкой: