– Мой воин и советник в неурочное время задал вопрос оракулу, и узнал страшную вещь…

– Что же вы все в неурочное время по святилищам кинулись? – поднялась из-за стола правительница, отошла к окну. – Из Мая, Августа, из Января сообщают, что вот-вот конец нашему диску настанет. И люди сгинут, и твари, и сама земля.

– Не сгинут, хозяйка! – подал голос Велемир.

– Вот как? – резко повернулась к нему женщина. – Похоже, впервые в моей жизни с границы с пустыней придут не плохие, а добрые вести. Почему?

– Мой советник смог открыть ворота в новый мир, правительница. Он утверждает, что с момента совмещения миров опасность для нашей земли исчезнет.

– Наверное, я должна обрадоваться, – вздохнула хозяйка, – но не получается. В половине полученных предсказаний говорится не о том, что мы сгорим в геенне огненной или утонем вместе с диском, а о том, что люди и животные вскоре окажутся мертвы до последнего человека. Ваши ворота дают им безопасность?

Гости промолчали. Правительница снова вздохнула:

– Наверное, я скажу плохие слова. Но я хозяйка хеленов, а не всего мира, и если мой народ исчезнет, то мне уже будет все равно, уцелеет после этого земной диск, или нет. Меня беспокоят только люди, а не вселенские материи.

– Если сделать проход устойчивым и широким, – поднялся с колен Велемир, – то людей можно будет увезти через него в новые места.

– Вот это уже дает надежду, – женщина обошла стол и подступила к нему почти вплотную. – Что тебе для этого нужно, колдун?

– Нужна энергия, которая способна расширить проход и сделать его постоянным. Мы можем собрать колдунов и подпитать его с этой стороны ворот, но точно такая же подпитка нужна и с той стороны прохода.

– Я готова дать тебе все, что угодно, колдун: золото, еду, одежду, дерево. Но у меня нет энергии. Тем более – в чужом мире.

– Понимаю, хозяйка, – склонил голову Велемир. – Мы попытаемся найти ее с той стороны. Я уже пытался прощупать тамошние земли, и места с высокими силами там есть.

– Я надеюсь на тебя, колдун, – правительница перевела взгляд на хозяйку границы и добавила: – А ты умеешь подбирать себе хороших советников.

– Благодарю, правительница.

– Благодарить ты должна не меня, а его. Я надеюсь на вас и жду известий. Ступайте.

Автобус, сыто урча, снизил скорость, принял вправо, вежливо позволил обогнать себя какой-то «девятке», торопящейся в сторону Гатчины, и решительно развернулся, затормозив у желтого фанерного флажка с надписью: «Цветочный комбинат». Раздраженно пшикнув, открылась передняя дверь, выпустила на остановку несколько человек. Вместо них в салон поднялась только одна женщина. Саша Трофимов посмотрел на часы, на тропинку, ведущую в сторону поселка, закрыл дверь и тронулся в обратный путь.

Дорога была пуста, как желудок перед завтраком. Тьма – космическая. Абсолютный мрак, и только желтоватый свет подсевших фар вырезал перед машиной четкий, словно по линейке, треугольник «жизненного пространства». Бежала из ночи под колеса дорога, порождаемая в полусотне метров впереди и исчезающая прежде, чем успеваешь поверить в ее реальность, тихонько гудел ветер на левом зеркале, прижатом к стеклу форточки.

«Пешка» выбралась на самую макушку Пулковской высоты, за лениво мигающим светофором мелькнула остановка – пустая – и вдруг все исчезло… Автобус парил в небе, в бесконечности, в тишине, лишь далеко внизу колдовскую мглу разрубал сияющий клинок Пулковского шоссе, по левую сторону от которого бегало, светило, переливалось, перемигивалось множество огоньков. Там жил, дышал и ворочался гигантский организм аэропорта. А по правую сторону отдыхала вечность, и покой ее не нарушала ни одна суетливая искорка.