– Можно причинить вред, даже не желая того.

– Пожалуйста, перестаньте светить мне прямо в лицо, – прохладно произнесла Арлис. – Тогда я сумела бы все объяснить сама. – Луч фонаря медленно сместился ниже, и она продолжила: – Думаю, выпуски новостей вскоре прекратятся. Осталось совсем мало каналов, которые до сих пор могут и желают работать. Но информация имеет огромное значение. Даже если ее не так много. Не знаю, сколько людей еще смотрит наши эфиры, но они в состоянии передать новости дальше. По моим приблизительным оценкам, вещание прекратится через несколько дней, максимум – через неделю. Так что, пока этого не произошло, мне бы хотелось делать свою работу. Потом придется искать другие способы делиться информацией.

– Так что там за фигня насчет интервью?

– Хочу рассказать в эфире чью-то личную историю. Чтобы другие люди услышали не меня, а кого-то другого, кто проходит через творящийся вокруг ужас. Потому что такой рассказ важен. Только это сейчас и важно.

– Вы собираетесь поведать чью-то историю?

– Я хочу, чтобы вы сами поведали свою историю, – поправила Арлис. – Чтобы вы обратились ко всем тем людям, которые еще держатся, выживают, и рассказали, что думаете, что чувствуете, как справляетесь. Даже если это услышит всего один человек, возможно, это поможет ему продержаться чуть дольше.

– Поговори с ней, Ти Джей. Это будет правильно.

– Никаких имен, – добавила Арлис. – Я назову вас как-то иначе. И никаких адресов. Я не стану упоминать, где состоялась наша беседа. Я принесла диктофон, и если вы скажете «Не для протокола», то сразу выключу его.

– Вы планируете выпустить это в сегодняшний эфир?

– Я собираюсь попросить руководителя транслировать запись каждый час вплоть до вечернего выпуска. А завтра, если получится, постараюсь пообщаться с кем-то еще, узнать его историю и повторить то же самое. Нынешние времена не станут концом света. Мы этого не допустим. Мародерам не удастся сломить нас. Мы справимся с ними. Выживем, несмотря ни на что. Я хочу, чтобы вы поведали вашу правду.

– Вы желаете услышать мою историю? Так я вам ее расскажу.

– Можно включить диктофон? И зажечь фонарик?

– Валяйте.

Арлис нашарила в рюкзаке фонарик, достала из кармана диктофон и, прежде чем включить его, направила луч света туда, откуда звучал голос Ти Джея.

Ее собеседником оказался крупный чернокожий мужчина с широкими плечами и яростным взглядом темных глаз. Короткий ежик волос на голове подсказал журналистке, что Ти Джей брился налысо вплоть до недавнего времени.

– Можете называть меня Беном.

– Хорошо, Бен. Я включаю диктофон. Это Арлис Райд. Я беседую с Беном, которого попросила поведать всем нам его историю. Пандемия изменила жизнь каждого человека на планете. Как вы с этим справляетесь?

– Как, как. Встаю по утрам и делаю то, что необходимо. Когда просыпаешься, на долю секунды кажется, что все по-прежнему. Но потом вспоминаешь, что это не так. Что мир изменился навсегда. Но все равно поднимаешься с кровати и продолжаешь жить. Три недели и два дня назад я потерял мужа, лучшего человека из всех, кого я знал. Офицер полиции, награжденный медалью за доблесть. Когда эпидемия начала распространяться, он ходил на работу каждый день и старался помогать людям. Служить и защищать. Это стоило ему жизни.

– Он погиб при исполнении?

– Да. Но не от пули или ножа. Это было бы быстрее и милосерднее. Он заразился и слег. К тому моменту больницы были переполнены, так что он решил остаться дома. И умереть в своей постели. Он беспокоился только о том, что может передать инфекцию мне. Но этого не произошло.