А потом она сказала:

– Если я не ошибаюсь, то вам обеим нравится ваша работа?

– Нравится.

– И вы хотели бы продолжать? И может быть, даже получить в следующем году повышение?

– Хотели бы, конечно.

– Так я могу вам все это обеспечить.

Верочка заколебалась. Но Люба твердо знала, что соглашаться нельзя.

– Нет, мы не возьмемся за дело, к которому даже не представляем, как и подступиться.

– Не хотелось бы вам этого говорить, – медленно произнесла женщина, – но я могу не только помочь вам с повышением. Я также могу и заметно осложнить вашу жизнь. Могу даже сделать так, что вас уволят. Уволят по статье!

– Эмма Леонидовна! Вы этого не сделаете!

– Сделаю! – воскликнула женщина. – Еще как сделаю! Потому что я хочу спасти своего сына, а вы не хотите мне в этом помочь!

– Да мы согласны вам помочь. Но мы не знаем, как именно!

– А я вам объясню! – обрадовалась бухгалтер. – Я вам все расскажу, мои девочки. Главное, вы мне скажите, вы согласны?

И что оставалось делать запуганным и деморализованным девушкам? Им и жалко было Эмму Леонидовну, и сочувствовали они ей, и расстроить ее еще больше опасались. И подруги кивнули. Очень робко и неуверенно, но они все же кивнули, а значит, дали согласие на участие в расследовании.

Как же обрадовалась Эмма Леонидовна.

– Спасибо вам, девочки! – воскликнула она, порывисто кидаясь обнимать подруг. – Я бы и сама все сделала, но я дама крупная, приметная. А вы маленькие, незаметные, в любую дырочку можете прошмыгнуть, никто на вас и внимания не обратит.

Комплимент был сомнительного свойства, но подруги решили не обижаться.

– Что нам надо сделать?

– Слушайте, с чего, я думаю, надо будет начать. Вся эта кутерьма с ограблением нашего офиса, кражей моей сумки, пожаром на даче и квартирной кражей – все это звенья одной цепи. И тем людям, которые действовали, были нужны не деньги и не техника, они надеялись разыскать флешки, которые сын отдал мне и которые я спрятала на кладбище.

– В чужой могилке.

– Флешки искали эти злодеи у нас на даче. Небось зажгли свет во всем доме разом, вот старая проводка и не выдержала. Случился пожар. Потом злодеи перебрались ко мне домой, забрали ноутбук Лени, но нужной информации в нем не оказалось. Тогда они решили, что стоит поискать у меня в сумке. Украли сумку, ничего интересного в ней не нашли и в ночь на пятницу заявились уже прямо к нам в офис.

– Здорово их припекло, если они даже в офис забрались и сейф отважились ограбить.

– Нет, что-то не складывается.

И Любочка покачала головой.

– Что не складывается?

– Сами посудите, если флешки из могилы Коли злодеи забрали еще в четверг днем, зачем же им было уже ночью лезть в офис «Планктона»?

– Значит, они рассчитывали, что я прячу еще какие-то носители. И хотели убедиться, что все чисто.

Такое могло быть. И Любочка замолчала. А Эмма Леонидовна смогла продолжить.

– Так вот, – сказала она, – если предположить, что вся эта кутерьма – это поиск флешек, значит, охота за ними началась еще раньше. С того момента, когда пострадал первый из четверки журналистов!

– Предлагаете нам расследовать его убийство?

– Не расследовать, а выяснить подробности. Сама я светиться в отделении опасаюсь, боюсь, что мой интерес может повредить Лене. Вдруг у того чиновника действительно все в полиции подкуплены. Ну а вы лица незаинтересованные, Лене так и вовсе посторонние. Вас не заподозрят в знакомстве с ним. Вы должны будете поехать и выяснить, как продвигается расследование. Может быть, убийцу уже поймали, и тогда Лене смело можно будет возвращаться.

– Вы же говорили, что Леня с товарищами готовил разоблачительные статьи на одного крупного чиновника. Вряд ли такая шишка станет сам бегать с пистолетом в руках, грабить офисы, похищать девушек или тем более красть у женщин их сумки.