– Но ведь я ни в чём не виновата!

– Да, законники, конечно, во всём разберутся. Но пока установят, что и как, тебе придётся много времени провести в управе. И это, заметь, не самый плохой вариант. – Он добавил в голос строгих нот, стараясь, чтобы ложь выглядела убедительной. – Попадёшься на глаза магу в плохом настроении – убить-то не убьёт, по закону не положено, но вред причинить сможет одним взмахом руки.

– Но я хотела…

– Это очень важно, Брунхильд. – Торвальд почувствовал, как её искренняя радость сменяется неподдельной печалью. Но в город отпустить её он не мог, не хотел рисковать, поэтому произнёс ещё более жёстко: – По столице не гуляешь. Жить будешь здесь, в замке, в академию придётся переходить напрямую – сквозь портальные врата. Я настрою их на тебя.

Брови на её миловидном лице сошлись к переносице.

– Не хмурься, я всё тебе покажу. Однако перейдём к следующему правилу. – Он красноречиво втянул воздух близ её шеи, заставив вздрогнуть. – Почую рядом с тобой другого мужчину…

– И как же мне тогда учиться? В академии наверняка много адептов мужского пола. – Она насупилась, пытаясь скрыть волнение. Но он его отлично чувствовал.

– Никаких мужчин рядом. Это моё требование. – Торвальд отметил, что, даже возмущаясь и пугаясь, его дева не теряет своего очарования. – Ты – моя и только моя. И лучше тебе не знать, чем всё закончится, если ослушаешься меня, Брунхильд ла Фрайн.

Хильди уткнулась лбом в широкую спину Торвальда, сминая в пальцах рукав его плаща. Портал позади не смолкал, пропуская людей. Его странное стрекотание смешивалось с гвалтом, шумом и суетой, окружающими Хильди, как бурная река огибает одинокий островок.

– В нашем Лэе даже на праздничных ярмарках не наберётся только народа! – ошарашенно произнесла она, склоняя голову ниже, чтобы никто не заметил цвета её глаз. – И они все – маги?

– За исключением тебя и ещё двадцати шести неодарённых адептов, которых приняли этой осенью.

Торвальд рассёк людское море, добрался до лестницы, закрученной широкой спиралью, и увлёк Хильди наверх. Она не сдержала удивлённого вздоха, когда подошвы сапог утонули в красном ворсистом ковре, устилающем ступени.

«Какое расточительство!»

Если бы Торвальд не взял её под руку, то Хильди непременно бы отступила к стене, чтобы аккуратно идти по узкой полоске мраморных ступеней, не покрытой ковром. Чем выше они поднимались, тем стремительнее редела толпа адептов. А возле широкой дубовой двери с табличкой «Ректорат» и вовсе никого не было.

– Торвальд, – взволнованно прошептала Хильди. – А мы… я…

Он мимолётно коснулся губами её лба.

– Не бойся.

«Легко ему говорить. А если мне откажут? Увидят знак варга и прогонят прочь».

Приёмной ректората оказалось мрачное помещение с глухими каменными стенами и постаментом по центру. Под потолком на железных цепях со скрипом покачивались стеклянные сферы с запертыми внутри всполохами пламени. Они бросали на стены жутковатые тени. Хильди казалось, что скрюченные пальцы тьмы вот-вот отделятся от грубо отёсанной кладки и протянутся к ней. Она теснее прижалась к Торвальду, а он лишь усмехнулся:

– Антураж рассчитан на нерадивых адептов, отправленных к ректору за провинности. Асбьёрн считал… кхм… Считается, что такая атмосфера благотворно влияет на хулиганов: пробуждает в них подсознательное желание сюда не возвращаться, а значит и не влипать в переделки. Но я бы не был так уверен в этой теории.

– А вот мне уже хочется быстрее отсюда уйти.

– В таком случае прошу. – Торвальд подвёл Хильди к постаменту, на котором лежала вытесанная из мрамора раскрытая книга. – Это распределяющий артефакт.