– Как ты?
Майор обернулся, лицо его было в крови.
– Нормально… приложило немножко, и что-то не то с позвоночником.
– Грести можешь?!
– Могу! Черт… больно как.
– Давай помогу. Поплыли…
Течение поднесло их к какому-то берегу, заброшенному – полковнику удалось там зацепиться за кустарник, и они выползли на сушу, как потерпевшие кораблекрушение. Сил уже не было совсем; они так и лежали – мокрые, в грязи, наполовину в воде…
– Пошли… двигаться надо…
На четвереньках они выползли из воды, впереди были какие-то контейнеры и пустырь. Полковник прислушался – уже не стреляли.
– Пошли…
Завалившись за какой-то контейнер, они немного, пару минут, полежали так, восстанавливая силы. Потом начали делать то, что и должны делать пилоты, потерпевшие аварию. Первым делом полковник достал аварийный передатчик, включил его и положил обратно в карман – аэродром был совсем рядом, и ждать гостей нужно было минут через десять, максимум пятнадцать. Потом он достал пистолет-пулемет «МР7», который здесь был у каждого летчика вместо штатной «беретты», навернул на него глушитель и положил рядом. То же самое он сделал и с оружием Сола, сунул его ему в руки – все же с напарником было что-то не то, он терял силы и выглядел хреново. А продержаться, пусть и пятнадцать минут, – надо, если их найдут местные – труба. Полковник не питал никаких иллюзий относительно того, как к ним относятся местные и что они с ними сделают, доведись двум американским пилотам боевого вертолета попасть к ним в руки. Даже эти пятнадцать минут нужно выжить…
– Что, напарник?
– Что-то хреново…
– Не двигайся. Помощь сейчас будет, я включил передатчик. На, глотни…
Сол забулькал виски, старым добрым шотландским, флягу которого полковник всегда носил с собой. Малли хлебнул и сам…
– Вот так… Ты только не умирай, ладно? Сейчас спасатели прилетят.
– Не дождешься…
– Может, попробуем выйти к своим?
Где-то вдалеке глухо бухнул взрыв…
– Не… Пусть меня свои спасают… а не эти придурки… из-за которых мы тут лежим, мать их так…
– Тогда лежи. И не умирай…
В воздухе, совсем рядом, уже тарахтел еще один вертолет…
Рассыпавшись цепью, поляки из группы охраны осторожно, перебежками подходили к молчащему бронетранспортеру. Он стоял, мертво опираясь на спущенные шины, – американский вертолетчик хорошенько прошелся по нему из тридцатимиллиметровой пушки, вспорол, как консервную банку, но больше ничего делать не стал, улетел куда-то в сторону, возможно, патрулировать. БТР, наделавший столько бед, казался безжизненным, но поляки все равно опасались…
Наконец они залегли в тридцати метрах – дальность броска гранаты…
– Вольчевский, Новак, вперед! Остальные прикрывают!
Двое поляков осторожно поднялись и пошли вперед…
– Пан капитан, люк в десант открыт! – сказал Вольчевский в рацию.
– Стоп! Всем – вперед!
Цепью точно так же подошли к БТР, без команды окружили его. Часть стволов уставилась на БТР, часть – по окрестностям. Мало ли что можно ждать от этих сумасшедших русских. Пахло гарью, соляркой…
Принявший командование группой охраны – верней, тем, что от нее осталось – капитан Войска Польского Юрий Горжа медленно пошел вперед, целясь из своего автомата по десантному отсеку БТР. Там уже никого не должно быть, но мало ли…
Присел, посмотрел… боже…
– Малик, держать БТР! Остальным – обыскать все вокруг! Опасайтесь гранат! Удаление – на прямую видимость.
Поляки рассыпались цепью, впереди был кустарник, и тут кто-то крикнул:
– Пан капитан, там труп!
– Стоять! Стоять, ни шагу дальше!
Горжа осторожно подошел, посмотрел – действительно, тело, лежит на животе… и, кажется: труп… точно труп… спина вся распахана.