– А какой волшебный дар надеешься обрести ты? – Дженна осторожно толкает Кирстен коленом. – Пожалуйста, расскажи.

– Да, расскажи… – раздаются голоса остальных.

– Я хочу… – Она делает эффектную паузу, дабы заставить их внимать каждому ее слову. – Я хочу силой мысли управлять людьми. Наставлять на путь праведный… избавлять от грехов, дабы все мы смогли растратить свое волшебство и вернуться домой, очистившись.

Гертруда издает какой-то звук – то ли это вздох, то ли зевок, то ли фырканье. Кирстен злобно смотрит на нее, сидя по другую сторону костра.

– Может, даже ты сможешь снова стать чистой, Герти, – говорит она.

На челюсти Гертруды вздуваются желваки, но больше она ничем не выдает, что услышала эти слова.

– А как насчет тебя, Бетси? – Кирстен переводит внимание на девушку, сидящую рядом с Гертрудой. Еще одна мишень.

– Меня? – Она оглядывается по сторонам.

– Разве здесь есть другая Бетси Диллон? – спрашивает Кирстен. – На что надеешься ты?

– Перестать быть такой дылдой и безобразной? – Одна из девиц прыскает со смеху.

Кирстен шлепает ее по ноге.

Даже в тусклом свете костра я вижу, как щеки Бетси заливаются краской – она то ли смущена, то ли польщена вниманием Кирстен.

– Я… я хочу летать, как птица, – говорит она, глядя на верхушки деревьев.

– Еще чего, – бормочет кто-то. Кирстен цыкает на нее.

– А зачем ты хочешь летать? – сладко спрашивает Кирстен. Слишком уж сладко.

– Чтобы улететь далеко-далеко, – мечтательно отвечает Бетси.

– Поверь мне, – прищурясь, говорит Кирстен, – мы тут все хотим, чтобы ты улетела далеко-далеко.

Остальные девицы перестают сдерживаться и разражаются смехом.

Видя, что по лицу Бетси текут слезы, Кирстен поворачивается к ней спиной и продолжает беседовать с остальными.

Гертруда тянется к Бетси, пытаясь утешить ее, но та отдергивает руку, вскакивает с земли и бежит в лес.

– Ну, что я тебе говорил, – замечает темноусый стражник, глядя ей вслед. – Первой будет дочка Диллонов.

– Надо же, ты угадываешь каждый год… – отвечает второй стражник, достав из кармана две монеты и отдав их темноусому. – Не понимаю, как тебе это удается.

Я уже собираюсь броситься за ней, сказать, чтобы она не обращала на других внимания, но тут до меня доносится пронзительный вой. Затем еще и еще – и все это слышится из разных мест. Словно одни начинают, а другие вторят. Сначала я думаю, что это стая волков, но затем вой раздается ближе, и за ним следует мерзкий хохот. И я сразу понимаю – это воют беззаконники. Так они загоняют Бетси.

Я смотрю на стражников, ожидая, что они что-то предпримут, но те продолжают спокойно устраиваться на ночлег.

– Вы должны пойти за ней в лес, – говорю я.

Тот стражник, который повыше, равнодушно отмахивается.

– Коли вы сбегаете, это не наша забота. Мы тут не при…

– Но она же не пытается сбежать… она просто хотела поплакать… чтобы никто не видел.

– Нельзя отходить от тропы – таковы прави…

– Но нам же никто не говорил… не предупреждал…

– Разве такие вещи вы не должны просто-напросто знать? – замечает он, оглядывая меня с головы до ног и качая головой.

Я делаю несколько шагов в сторону леса, но тут его оглашают истошные крики, от которых у всех стынет кровь. Такое чувство, будто эти душераздирающие вопли проникают прямо в тело и застревают в наших костях.

– Ты видела, что я заставила сделать бедную Бетси? – шепчет Кирстен Дженне. Дженна шепотом передает ее слова Джессике, та кому-то еще, и новость о волшебном даре Кирстен распространяется, словно раздуваемый ветром пожар.

Я смотрю на девушек – их лица освещены пламенем ко – стра, в глазницах лежат тени, и все они взирают на Кирстен со смесью почтения и страха.