В артиллерийском полку, развернувшемся как на учениях (а кого бояться) потери тоже оказались ужасающими. Взрыв машин с боекомплектом, подогнанных прямо к орудиям, буквально разметал по окрестностям дивизион тяжелых пятнадцатисантиметровых гаубиц. Два других дивизиона, укомплектованных легкими гаубицами (10,5 см.) понесли серьезные потери в людях и материальной части, и из того, что осталось, теперь едва ли было возможно сформировать хотя бы одну батарею. При этом главной потерей можно было счесть капитальные мосты и две наплавные переправы через Березину, полностью разрушенные с помощью оружия, по силе сопоставимого с главным калибром линкоров, а самый большой страх, почти мистический ужас, вызывало то, что эти странные аппараты двигаются в воздухе почти бесшумно, издавая лишь тихий свист.

Выполнив один заход, изрядно поливший советскую землю немецкой кровью, пришельцы из бездны неожиданно круто развернулись и пошли в повторную атаку – добивать то, что еще шевелилось, и сжигать то, что пока не полыхало. Солдаты зенитного дивизиона, прикрывавшего уже разбитые переправы, опомнившись от шока внезапности, попытались поразить дерзких налетчиков из своих двухсантиметровых установок, но тщетно: они не добились никакого эффекта, кроме фиолетовых искр, высекаемых из бугристой на вид обшивки. С тем же успехом в эти чудовищные аппараты можно было бы просто плеваться горохом из трубочки. Впрочем, кое-какой результат их стрельба все же возымела. Зенитные установки заметили и сочли пригодными для уничтожения, и такая же судьба постигла авиационного наводчика, по радио призывавшего на головы налетчиков гнев «экспертов» из пятьдесят первого ягдгешвадера (истребительной авиаэскадры).

Те прилетели всей компанией уже после того, как странные краснозвездные аппараты в третий раз прошлись по земле огненной гребенкой и, набрав высоту, кругами ходили над полем битвы, выискивая, что тут еще можно сжечь, расстрелять и втоптать в землю. Но еще раньше, на свою беду, к Борисову на высоте пять тысяч метров подошла формация из трех девяток «Штука» (Ю-87Б). Навстречу им направился большой корабль, вернувшийся на высоту сразу после уничтожения мостов. Как оказалось, то было не простое любопытство. Когда это клиновидное чудовище пролетало через строй пикировщиков, от него веером во все стороны брызнули дымные трассы малокалиберных магнитоимпульсных пушек ближней самообороны. Бортовой искусственный интеллект веселился во всю широту своей электронной натуры, отвешивая недружественным объектам в сфере досягаемости по минимальной очереди в десять снарядов из всех четырех своих турелей.

Не только лишь все мальчики Геринга успели сообразить, что надо как можно скорее валить свой «юнкерс» на крыло и резко менять эшелон, ибо тут убивают. И еще меньшее их количество сумело при этом выжить, ибо нижняя турель штурмоносца тоже не бездействовала, напутствуя «умников» очередями в хвост, а тремя километрами ниже кругами ходили злые «Шершни», которые тоже были не прочь обидеть одинокого пилота люфтваффе. И на все это воздушное побоище снизу с ужасом взирали живые пока еще немцы (ибо за каждым дойче зольдатеном «Шершни на данном этапе не охотились). И в то же время для советских бойцов и командиров, также наблюдавших за происходящим с восточного берега, развернувшееся широкое батальное полотно было будто медом по сердцу. Сколько у них люфты выпили крови за последние несколько дней – и вот появился некто, взявший на себя труд публично выпороть наглых белокурых бестий и на земле и в воздухе.