– Коммунистические люди в вашем новом обществе были, а иначе Советская Россия под руководством товарища Кобы не смогла бы победить Третий Рейх Адольфа Гитлера, – убежденно произнесла Бригитта Бергман. – Но, к сожалению не они определяли у вас политику партии и правительства, ибо им совершенно несвойственно стремиться к власти любой ценой. Однако их антиподы обладают проникающими свойствами жидкого гелия и способны пробраться во все уголки властной машины, вытесняя оттуда настоящих большевиков – иногда просто по возрасту, а иногда путем доносов и интриг. Вон, ваш товарищ Горбачев: сделал большую карьеру – от рядового сперматозоида, каких миллионы, до Генерального Секретаря Коммунистической Партии Советского Союза…

– Уели вы меня, товарищ Бергман, уели! – засмеялся Ильич мелким дребезжащим смехом. – Воистину такой человек всю жизнь остается сперматозоидом, не меняя своих повадок. Впрочем, товарищ Серегин уже имел со мной множественные беседы с цель организации в партии механизмов, которые не допустят ее повреждения этими двуногими жуками-короедами. И мы по этому поводу обязательно что-нибудь придумаем, не можем не придумать. К этому нас побуждает мир товарища Половцева, где к началу двадцать первого века партия большевиков сохранилась во вполне дееспособном состоянии и продолжает высоко держать алое знамя дела Ленина-Сталина. Наверное, и в самом деле необходимо отодвинуть Маркса с Энгельсом на позиции идейных предшественников, вроде социалистов-утопистов, и вместо их идейного багажа сомнительного мелкобуржуазного происхождения использовать наработки мира товарища Половцева и самого товарища Серегина, создавшего из своих Верных воистину коммунистическое общество.

– В таком случае, – хмыкнула Бригитта Бергман, – вам необходимо как можно скорее выводить на позиции лидера партии товарища Кобу с его харизмой вождя. Именно он сможет призвать под знамена только Верных, и больше никого, а кроме того, вас эта роль убьет за пару-тройку лет, а его хватит ровно настолько, сколько будет действовать заклинание перманентной регенерации.

– Я это уже понял, товарищ Бергман, – вздохнул вождь мирового пролетариата. – И, хоть с неодолимой силой тянет меня залезть на трибуну и прокричать оттуда: «Социалистическая революция свершилась, товарищи, а теперь бабам цветы, а детям мороженое!», но пожить подольше при этом тоже хочется. Товарищ Лилия совершенно определенно сказала, что если я буду вести тот же образ жизни, что и в так называемом Основном Потоке, то мне не поможет даже самое мощное заклинание регенерации, ибо непрерывное разрушающее воздействие будет превосходить способность организма к восстановлению. Нет уж, я пас, при таких медицинских показаниях лучше заняться чисто теоретической работой или занять какую-нибудь тихую и незаметную должность. Товарищ Ольга уже говорила, что после своего воцарения хочет предложить мне пост министра труда и социального развития.

Бригитта Бергман еще раз внимательно посмотрела на него и сказала:

– Вот это, товарищ Ленин, будет наилучший вариант. А сейчас нам необходимо доложить обо всем товарищу Верховному Главнокомандующему, ибо информация, которую мы узнали, не терпит отлагательств.

Известие о том, что покушение на царя Николая состоится уже завтра, застало меня средь шумного бала, то есть на танцульках. Я с Елизаветой Дмитриевной, Михаил Александрович с Коброй, Ольга, Татьяна и Коба сидели за соседними столиками и смотрели, как отрывается наша молодежь. При этом было видно, что Ольга смотрит на происходящее абсолютно спокойно, время от времени перешептываясь со своим кавалером, а вот Татьяну так и подмывает сорваться с места и кинуться в самую гущу пар, отплясывающих акробатический рок-н-ролл. Но, к ее сожалению, и положение царской дочери заставляет игнорировать подобные развлечения, и физическая подготовка у нее еще совсем не та, и надежного партнера, который бы подкинул ее в воздух, а потом не забыл поймать, поблизости тоже не наблюдается. Костя Рокоссовский далеко, да и совсем не факт, что у них что-то срастется.