– Никаких шоколадок.

– А если сильно захочется?

– Найди того, кто у тебя этот шоколад отнимет. Ничего с тобой не случится. Потом привыкнешь.

Это сказала не я. Это был кто-то другой. Червь пришел. Теперь он живет со мной. Сказал, что нужно называть Господином. Господин так Господин.

Я начала борьбу, как мне казалось, с пищей. На самом же деле я боролась с собственной собой. У новой меня было преимущество в лице Червя, моего наставника. На часах двенадцать. Пора домой, встретить тетю из Америки. Не хочу, чтобы она сказала мне что-то плохое.

Дверь приоткрыла мама, мы с Петькой прошмыгнули внутрь. Органы внутри дрожали от любопытства и нетерпения одновременно. Стол по-прежнему был в зале, а вот на стуле сидела уже сама тетя Шарлотта.

– Здравствуйте, – сказала я и вежливо улыбнулась. Поняла, что забыла оставить куртку на вешалке.

– Привет-привет! – тетя из Америки приподнялась с места и подошла к нам. Мне пожала руку и произнесла: «Шарлотта». В ответ я сообщила, что я Линда. Петьку она чмокнула в щеку. Совсем не страшная тетя оказалась!

– У меня для вас кое-что есть, – радостно проговорила тетя Шарлотта. Петька будто бы навострил уши. – Конфеты. Я отдала их вашей маме. Лежат на кухне.

– Спасибо, – просто сказала я. Не могла выдавить радость. Разумеется, душе Линды была приятна забота и желание порадовать, но Господин утверждал, что я уже не ребенок, чтобы яростно сходить с ума от появления и материализации в нашей квартире сладостей. «Это всего лишь шоколад. Карамель. Или что у нее там. Ты этим подавишься. Пусть Петя ест», – твердил Червь. «Пожалуй, вы и правы», – безукоризненно согласилась я. На кухню я не глянула, а просто присела на диван за расстеленную белую деловую скатерть. Опустила глаза и нос: салями и сыр на блюдце, огурцы с помидорами, вареная картошка и жареные сосиски. Скромный праздник. На одной из полок холодильника наверняка покоится торт с жестким бисквитом и совсем без крема. Да и он точно сгнил и заплесневел, пока мы все тут. Там явно гадость.

Уши пошевелил разговор:

– Я работаю в кино. Знаете, это так утомительно! – тетя показательно провела рукой по лицу.

– Ты прямо актриса? – восхищенно поинтересовалась мама. Моя мама! У какой-то тети!

– Да, главная роль у меня была только один раз. В основном я в дубляже или массовке, но от этого не легче. Приходится вставать в пять-шесть и сразу бежать на грим, потом в студии нас проверяют, зачитывают ежедневный сценарий… В общем, жизнь не такой уж и сахар.

– Ты что, вообще не ешь? Стройная ты, сестрица, как…

Вот зачем, зачем?

– В суматохе и правда почти нет времени, но я стараюсь есть хотя бы дважды в день. Утром пью кофе и вечером съедаю какой-нибудь тост с рыбой и авокадо.

«У-ууу, богатая! У-ууу, везет», – возмущенно завыл мой Господин. Нам обоим было невдомек, что такой тетин режим предусматривал ежесубботние посиделки с подругами в самых разных ресторанах американского городка, прогулки с молочным коктейлем в руке или просто домашние просмотры снятых при собственном участии фильмов с коробочкой приезжей пиццы. Нам с Червем казалось иначе. Что тетя всю жизнь почти не ест и оттого красивая, успешная и прилично зарабатывает. Моя теория жизни снова подтверждалась. Люди умеют сдерживаться. Осталось и мне пересилить себя.

– Линда, а ты на кого пойдешь учиться? Кем планируешь стать? – нежданно-негаданно спросила меня дорогая тетя. Тут мне на мозг упал камень. Тяжелый. И расплющил все, что там, в черепной коробочке, хранилось.

– Я не знаю. Врачом, наверное, – все, что я могла сказать и сказала. Ясное дело, я еще сто раз подумаю и передумаю.