– Вам надо сходить на его выставку, – продолжал между тем Кира. – Тогда вы поймете, что я говорю правду!

– Ладно, – вздохнула Рита. – Но все это никак не связано с Лапиковыми, верно?

– Так я ж еще не все рассказал! – загадочно улыбнулся Кирилл. – Я видел и вторую дамочку, следящую за Анатолием.

– Тоже мне, открытие! – всплеснула руками Рита. – Да ведь сам Лапиков сообщил, что за ним ходят трое!

– Да, но разве он знал, что по меньшей мере двое из них действуют автономно?

– Хочешь сказать, они не связаны друг с другом одним заказчиком?

– А где вы видели, чтобы два «хвоста» одновременно вели объект? Совершенно очевидно, они не подозревают о существовании друг друга!

– Вот это уже интересно! – пробормотала Рита. – Два заказчика… Но ты ведь сказал, что парень чист, так почему же за ним ходят топтуны?

– Может, все-таки дело в папаше? – предположил Кирилл. – Надо послушать Светку, она ведь занимается старшим Лапиковым.

Чуть позже в тот же день она созвонилась со Светой. Та, сидя в Ритиной машине, наблюдала за бизнесменом. Рита вкратце изложила девушке информацию, полученную от Кирилла.

– Ну, а у тебя что? – поинтересовалась она.

– Лапиков обедать изволят, – ответила Светлана. – Представьте себе, не в своем «Бим-Боме», а в дорогом японском ресторане!

– Слежка есть?

– Прямо через дорогу в «Лендкрузере» сидит здоровенный мужик с бритым затылком, лопает гамбургер из соседнего «Макдональдса» и глаз не сводит с ресторана. Ой!

Света неожиданно замолчала, и Рита взволнованно закричала в трубку:

– Алло, Светик, что с тобой?!

– Да все хорошо, Маргарита Григорьевна, – успокоила ее девушка, снова отвечая. – Это мне тут суши принесли.

– Суши?

– Телохранитель Лапикова, представляете? Говорит, хозяин приказал, чтобы я с голоду не померла!

– А мужику здоровенному ничего не передавал?

– Не-а, он ведь не на Лапикова работает! Так вот, знаю я, кому этот мужик информацию сливает, но нам это вряд ли поможет.

– Почему? – спросила Рита.

– Этот, здоровый, раз в два дня встречается с еще одним типом. Тип пренеприятнейший – мелкий такой слизняк, волосы набриолинены, усики, как у рыжего таракана, но пиджачок справный. Ездит на зеленом «Ниссане».

– Еще что-нибудь можешь сказать?

– Да нет, – вздохнула Света. – Бугай мой со слизняком подолгу не разговаривает, так – минут пять. Однажды передавал ему какой-то сверток – похоже, фотографии. Или, может, бабки?

– Хорошо, – сказала Рита. – Поезди за Лапиковым еще денечек: что-то мне вся эта история перестает нравится!

Виктор привез Наташу к себе, а не в ее съемную квартиру. Она уже привыкла к стойким запахам красок и растворителя: они придавали жилищу Виктора индивидуальность и сразу же говорили, что за человек обитает в этих стенах. Художник дал девушке запасной ключ, но строго-настрого приказал не соваться в квартиру в его отсутствие без крайней необходимости. Каждый раз, приходя сюда в сопровождении Виктора, она любила разглядывать его холсты.

Наталья плохо разбиралась в искусстве, и даже старания Луизы Вениаминовны, пытавшейся помимо правил этикета привить своей подопечной хоть какие-то зачатки художественной культуры, пока не увенчались успехом: она по-прежнему не отличала импрессионистов от модернистов, а названия картин художников-классиков не удерживались в ее голове. Тем не менее картины Виктора Наташе нравились. В них не было «выпендрежа», как она называла игры художников со стилем и цветом: Виктор писал реалистично, не приукрашивая истину.

Его модели не всегда выглядели на портретах красиво, и даже хорошенькие жены «новых русских» не напоминали обложки глянцевых журналов – художнику удавалось ухватить внутреннее содержание натурщиц. У некоторых оно напрочь отсутствовало, и это легко читалось на портретах, другие прятали свою сущность под гримом, но стараниями мастера она все равно проступала на холсте, порой вызывая недоумение заказчиков.