– Нет, моя королева, – он опустил голову.

– Вот. Но я должна тебя предупредить. Больше НИКОГДА, повторюсь, НИКОГДА так не делай, – я указала на засыхающие пятно крови на паркете и лоб телохранителя. – Что я буду делать, если ты себе в один прекрасный момент разобьешь голову?

Я взмахнула рукой и ссадина на лбу голубоглазого исчезла. А этот ушастый камикадзе, в порыве благодарности, опять упал на колени, стукнувшись лбом. Тенебрисель удивился, а у генерала-полковника чуть глаза из орбит не вылетели. Ясно. Видимо, Индариэн поступает так впервые.

– Прошу прощения, – мужчина поспешил подняться и виновато посмотрел на меня и Онтарэина.

– Я так понимаю, подобное происходит впервые? – спросила я нахмурившегося дяденьку.

– Да. Впервые, – он сверлил взглядом своего внучатого племянника.

А я вновь взмахнула рукой, залечила новую ссадину на лбу и подошла ближе к остроухому самоубийце.

– Наклонись, – скомандовала я.

Беловолосый беспрекословно исполнил мой приказ, наклонился, а я зарядила ему щелбан в лоб.

– Больше, – еще один щелбан. – Не смей, – и еще. – Так, – снова щелбан. – делать, – и добивающий, из-за которого эльф зажмурился. – Ясно?

– Да, моя королева.

– Надеюсь, ты просто перенервничал.

– Да, вы правы, я перенервничал. Простите меня.

– Хватит извиняться. Лучше иди, передохни. Он ведь вам больше не нужен?

– Нет. Индариэн, свободен. Я позже переговорю с тобой насчет твоего поведения, – строго зыркнул на него старик.

– Да, генерал-полковник.

Когда дверь за остроухим самоубийцей захлопнулась, Онтарэин виновато обратился к нам:

– Извините за поведение моего племянника. Раньше такого никогда не происходило. Он был лучшим и понимал все с полуслова. Но если вы хотите, я могу заменить его на другого эльфа.

– Я бы не спешил с выводами, – возразил Тенебрисель. – Он не соврал и, правда, перенервничал. Я даже не удивлен. Лиен – богиня, – хотела возразить, что никакая я не богиня, но мне их не переубедить. – Получается, ему выпала честь защищать самого бога. Любой бы на его месте перенервничал, но вместо того, чтобы просто повторно упасть, другой эльф мог бы сделать что-то похуже. Я знаю большинство мужчин, которые собирались ей ноги целовать, а на вещи, к которым она прикасалась, готовы были молиться. И это только самые мелкие желания.

– Так! А почему я об этом не знаю?

– Потому что таких личностей я к тебе не подпускаю. Или, думаешь, у нас просто так служат только девушки? Хотя, и среди них попадаются… кхм… чересчур фанатичные персоны, – я вопросительно уставилась на короля. – Как-то раз увидел, что одна из наших прошлых служанок нюхала твое платье и, поверь, делала она это явно не для того, чтобы почистить его. Не волнуйся. Ее, как и других, уже уволили.

Я поежилась. От этой информации стало некомфортно и захотелось поскорее прийти в комнату и снять платье. А лучше сжечь.

И в попытках снять с себя напряжение, я подошла к своему мужу, встала перед ним спиной, взяла его руки и обвила себя ими, создав кольцо объятий. Так спокойнее. Конечно, не совсем прилично, но спокойствие важнее. Брюнет (видимо, тоже наплевав на этикет) сильнее прижал меня к себе и начал нежно гладить.

– Твоя бабушка тоже так делала, когда ей было неуютно, – сообщил темный эльф, усмехнувшись. – Эх, дети-дети. Проходят века, а гены не изменить. Ладно. Значит, оставляем Индариэна?

– Да, – одновременно ответили мы с мятным королем.

– Хорошо! Тогда, – беловолосый мужчина поклонился нам, – Ваши Величества, разрешите откланяться.

– Разрешаем, – ответил за обоих мой эльф.