– Ты чего? – не понял Пыхтун.

– Я спросить хочу… – Паренек выждал, пока шаман и Выпик уйдут подальше, поднял свой мешок и повернулся к юному охотнику: – Скажи, Тигриный Волк, как ты проник в мир духов, как попал на их испытание?

– Я не проникал, Клест, они сами взяли. Желания не спрашивали.

– А как они связали тебя со Снежаной?

– Чем связали? – не понял юный охотник.

– Но ведь ты же с ней… – запнулся Клест, подбирая слова. – Все племя видело, как вы стремитесь друг к другу! И она дни считала, пока женой тебе стать сможет, и ты ни на кого ее не променял, вопреки всем пошел. И против шамана, и против родителей. Секача один взял, лишь бы именно ее истребовать, ни на какую другую не променял! Это же какая сила в тебе должна была быть, чтобы свершить этакое?

– Мы просто хотели быть вместе… – пожал плечами Тигриный Волк. – Пускай она еще маленькая, но ведь она вырастет! А мне, кроме нее, другие девушки не нужны.

– Вот видишь, – кивнул паренек. – Ты уверен. Накрепко. И ничем твое желание быть с нею не переломить. А я опасаюсь. Ошибиться боюсь.

Юный охотник промолчал, выбираясь на берег реки, Клест забежал чуть вперед, пошел рядом:

– Мне Шепот Мотылька очень нравится, – тихо признался он. – Она красивая, улыбчивая, в руках у нее все всегда спорится. Смотрю на нее, и даже в груди изнутри что-то как пощипывает.

– Будущим летом пройдешь посвящение в охотники, добудешь зверя, сделаешь себе ожерелье – и попросишь у шамана его дочь.

– Тебе хорошо говорить, у тебя ожерелье уже есть! И через обряд тебя духи провели. А Быстрый Ветер, вон, еще когда посвящение прошел! А ожерелье хорошее только после охоты начал копить, когда вы с волками столкнулись. И то еще никого не попросил. А вдруг он Шепот Мотылька попросит?

– Ему Луговой Цветок нравится.

– Он с ней на празднике Праматери споткнулся. Может теперь и передумать.

– Спроси у него.

– Я бы спросил… Вот только… Вот только Луговой Цветок мне тоже нравится! Она тоже красивая. Тоже хозяйственная. Я видел, как ловко она плетет циновки и скоблит шкуры. Она очень хорошая девушка.

– Так кто тебе нравится больше, Цветок или Мотылек?

– Мотылек! – уверенно ответил Клест. И тут же добавил: – Наверное…

– Ты смеешься надо мной? – нахмурился Тигриный Волк.

– Нет, как раз наоборот! – опять зашептал Клест. – Я хочу спросить. Хочу узнать у тебя: как это бывает, когда ты выбрал именно ту, что будет твоей? Так, что всех прочих и видеть не желаешь? Как ты это понял? Что ты почувствовал? Почему именно она, а не другая? Почему ты не пожелал смотреть ни на Мотылька, ни на Цветок, ни на Ласку, ни на Голубку? Что ты такое в ней увидел? Как ты определил, как это понял?

– В Снежане? – задумался юный охотник, но ничего такого особенного, отличного от других девушек племени, вспомнить не смог. Ведь то, что она еще совсем маленькая – вряд ли можно было назвать достоинством. Хотя дом Снежана держала в порядке, ничуть не хуже любой другой, самой взрослой женщины. И потому Пыхтун лишь снова пожал плечами: – Просто мне не нужен никто, кроме нее, и все.

– Тигриный Волк, но ведь мы с мальчиком Пыхтуном всегда были друзьями, помогали друг другу, вместе играли и ходили за дровами… Скажи правду, как мне понять, кто мне нужен: Шепот Мотылька или Луговой Цветок? Ведь если я выберу одну, то уже никогда не смогу подойти к другой. Мне вроде и Мотылек нравится, и ошибиться страшно, Цветок потерять… Вот ты, как ты понял про Снежану?

– Духи выбросили нас на берег, – ответил Тигриный Волк. – Мы вместе обживались, разговаривали, играли… Поговори с Шепотом Мотылька, Клест! Поговори о том, какой хотел бы иметь дом, как его украсить, каких ожидаешь детей от Великой Праматери. Вдруг она думает о другом? Вот у нас со Снежаной все мысли и желания одинаковые. Да, правильно! Поговори. Скажи, что она кажется тебе самой лучшей. Но, может, ей не захочется одной хлопотать в большом зимнем доме? Может, ей с родителями больше нравится? Или хочется, но с кем-то другим.