– Не знаю, – Акиму немного неудобно за своего зама, ведь их разговор слышат посторонние, несмотря на шум в столовой. И чтобы перевести разговор на другую тему, он спрашивает: – Ты списал ломаную снарягу?

– Списал, – отвечает Каштенков и показывает командиру списки со штампом «принято». – Вот.

– А когда нам новое выдадут?

– О-о, – заместитель машет рукой, – там очередь. Сказали завтра приезжать во второй половине дня. И то только оружие получим, а что касается доспеха, то и вовсе через пару дней выдадут. Но новую РЭБ-станцию уже завтра утром можно получить. Так что в этой столовке нам поесть ещё придётся.

– Придётся, – подтвердил Аким. А сам думает: «И хорошо. Не буду спешить получать новое снаряжение. До конца срока осталось девятнадцать дней. Хотелось бы просидеть это время в тылу».

– Придётся? – теперь Сашка уже удивляется. А потом и догадывается: – Нас, что, в сводную сотню собирают?

– Собирают.

– Я так и знал, – Каштенков расстроился. Это заметно. Как правило, все потрёпанные части собираются в отдельную сводную сотню, которая формируется в тылу как резерв. – Не люблю я тут сидеть. Все полковое начальство тут. Они вечно ищут, чем бы казаков занять. Уж лучше на передке. Там спокойнее.

– Завтра переедем сюда, я займусь расквартировкой, а ты получай снаряжение вместо утраченного.

– Есть заняться завтра снаряжением. – отвечает Саня невесело.

***

И уже к ночи урядник и его заместитель вернулись в распоряжение сотни, зашли в штаб, а там дежурный вахмистр Куницкий, пивший слабенький на вид чай с засахаренным кактусом, и спрашивает их:

– Ну что? Можно поздравлять?

И смотрит на них улыбаясь.

– А с чем поздравлять-то? – не понял Каштенков. – С подписанными квитанциями, что ли?

– Да с какими ещё квитанциями? – отмахивается от него вахмистр и глядит на Саблина. – С внеочередным…

– С каким ещё «внеочередным»? – теперь и Саня удивлён и смотрит на своего товарища. – Со званием, что ли? Тебе, что, командир, звание присваивают?

Но Аким ничего про внеочередное звание не слышал, он с подозрением смотрит на Куницкого.

– Не знаю я ничего ни про какие звания.

– Нет? – удивляется дежурный. – А я думал, вы в полк за представлением поехали.

– Я ездил рапорт сдавать есаулу, а Саня снарягу ломаную сдавал. Завтра хочу грузовик взять, нас в сводную роту переводят. В полк.

– А… грузовик. Сейчас в журнал тебя, Аким, запишу тогда, – отвечает вахмистр.

Они пошли в расположение своего взвода, и, естественно, Каштенков стал его расспрашивать:

– А чего это он про звания речь завёл?

– Да откуда я знаю, – отвечал Саблин; он и вправду не понимал, почему вахмистр стал говорить про представление. Хотя сегодняшний разбор его рапорта тремя офицерами и показался ему необычным, но это вовсе не говорило о повышении. Хотя рапорт получился неплохой.

– Интересно, а если тебе звание присвоят, то какое? Вахмистр?

– Сань, ну в самом деле… – Аким даже злиться немного на него начал, во-первых, потому, что ни о каком повышении сегодня не было и речи, а во-вторых… – Ну какой вахмистр… В самом деле… Ты как первые полгода служишь! Вахмистр – звание штабное, я хоть один день в штабе отслужил?

– Это что же значит? – не унимался Каштенков. – Тебе звёздочку дадут, что ли?

«Звёздочку… – Сашка имеет в виду звание прапорщика. – Неплохо было бы. Звёздочка… Всё-таки не лычки на погонах, – но это всё пока только мечты. – Вот этот Куницкий… Дал повод помечать!».

– Ничего мне пока не дают, – закончил Саблин этот разговор, от которого только пустые мечты в голову лезут.

– Эх, а хорошо бы внеочередное получить, – говорит Каштенков с такой сладкой мечтою в голосе, как будто это ему звёздочка на погоны светит.