– Да пусть сидит тут, ест, мы с Акимом на двор выйдем.

– На двор? – удивилась Настя.

А вот Аким почему-то этому не удивился. Вся вот эта болтовня, что была до этого… про машины и лодки, про непутёвую родственницу, про наследство Савченко… всё, всё это было наносное, как степная пыль. Нет, не за тем Мурашкина приехала, чтобы глупую казачку Настю очаровывать. Никогда не стала бы возиться такая важная женщина, как Мурашкина, со всякими казачками. И собственность Савченко, если она, конечно, не врала, что её дочь является наследницей этого имущества, Лена могла и через юристов оформить. Нет, она сама прикатила. Не поленилась, значит. А почему? А потому что у неё здесь есть иной интерес. Интерес основной. И вот о нём-то она и хотела теперь переговорить с Акимом.

Глава 8

Как вышли на двор, она, оглядывая пристройки, достала из пыльника красивую сигаретку с жёлтым фильтром и зажигалку, хотела прикурить и сняла маску, но Саблин её остановил:

– Тут без респиратора… Не надо, надень. До рогоза сто метров. Ветер постоянно пыльцу несёт.

– Пойдём тогда в машину ко мне, – предложила Елена, и Аким ей возражать не стал, хотя прекрасно понимал, что Настя за ними следит из окон.

Машина и снаружи велика, и изнутри тоже. Место много, кресла очень комфортные.

«Тут удобнее, чем в хате! Как такую водить в долгой дороге? Засыпать же всё время будешь».

А Елена, чтобы охладить просторный салон, разогретый солнцем, завела двигатель. Мотор заработал, выдавая даже на холостых оборотах красивый низкий звук, а кондиционер запустил в жаркий салон волну прохлады. Тут они закурили оба, и Елена легко, для этого места в машине хватало, освободилась от пыльника и платка, и произнесла спокойно:

– Аким, мне нужны те ящики, за которыми ты ездил на Камень.

«Ну вот, кажется, к делу подошли. А то лекарства для Наталки, родственница непутёвая, хлопоты по наследству… Нет, прикатила сюда эта бабёнка за ящиками».

Саблин курит и ничего ей не отвечает, и Елена тогда и говорит ему:

– Аким, ты ведь понимаешь, что это не твои ящики.

Саблин хмыкнул и, сделав затяжку, спросил, вопрос был короткий и немного злой:

– А чьи?

– Думаешь, мои? – говорит Лена. – Думаешь, я буду эти ящики как наследство Савченко у тебя просить? Нет, конечно, – женщина старается быть спокойной, не злиться. Она даже улыбается ему. – Этот товар очень влиятельные люди заказывали… Просили Олега его добыть, дали задаток, аванс на экспедицию. Это их ящики, я сейчас говорю от их лица.

– Савченко мне про то ничего не говорил, – отвечает ей Саблин. – Он сказал: езжай забери и привези, и всё. И меня, между прочим, на обратном пути с этими ящиками прихватили… Едва живым ушёл.

– Да я знаю, знаю, все про это слышали, – продолжает Елена. – Может, поэтому Олег и просил именно тебя за ящиками съездить… Знал, что ты довезёшь их… Но теперь-то Олега нет, и те, кто заказывал ему товар, хотят его получить, – и тут она чуть наклоняется к нему через коробку передач и кладёт руку ему на ногу, заглядывает в лицо. Похлопывает, как будто успокоить хочет, и продолжает: – Всё, что было обещано Олегу, ну, по гонорару, по деньгам, всё это получишь ты… Там очень много денег, если хочешь, можешь забрать себе все лодки и машины Олега. Думаю, и ещё денег получишь.

Прапорщик чувствует её аромат, он пробивается даже через сигаретный дым, чувствует её руку у себя на ноге и думает в этот момент совсем не о лодках Савченко и не о деньгах.

«Говорила Насте, что по делам со мной поговорить хочет, а сама лезет… Вот поэтому бабы друг другу и не верят».