– А Короткович про меня не спрашивал?

– Да как же, не спрашивал! – Каштенков даже засмеялся. – Каждое совещание, каждую оперативку начинал с тебя, – тут он принялся изображать сотника Коротковича. – А что, командира первого взвода всё ещё нет? Младший урядник, когда же мы увидим прапорщика? Когда он соизволит в сотне появиться? Вы не знаете?

– Ну, – Аким берёт стакан с холодным пивом прямо с подноса официантки.

– Что «ну»? – Саша берёт свой.

– Ну а ты ему что?

– Да а что я ему? Что я ему могу сказать: не могу знать, ваше благородие. Откуда мне ведомо, когда ты из болота вылезешь? Я на твоём месте вообще все эти катания по болоту отложил бы, пока сотня не укомплектуется. Там дел… – Сашка отпивает пива и машет рукой, – делать-не переделать. Я всё оборудование: рации, РЭБ, снарягу – на склад принял по описи.

– Посчитал хоть? – спрашивает у товарища Саблин. – А то будет как с минами в прошлый раз.

– Посчитал, посчитал, – убеждает его Саня. – И БТР принял. Боеприпасы ещё не принимал, а тяжёлое оружие будут уже по комплектации личного состава выдавать, так вот Короткович мне каждый день говорит: давай список личного состава, давай список… – тут младший урядник поднимает рюмку. – А списка нет, к нам во взвод и двадцати пяти человек ещё не записалось.

– А кого не хватает? – Аким тоже берёт рюмку.

– И штурмовых не хватает, и снайпера, первого номера у нас ещё нет… И стрелка на БТР нету… Ну, давай… – он подносит свою рюмку к рюмке Саблина.

Они чокаются и выпивают. Сашка закусывает и продолжает:

– Хотел Горлочёва позвать, Андрея, первым номером, так он узнал, что зову его в первый взвод, говорит: нет, не пойду, – и ещё он добавляет, подумав и понизив голос: – А ещё мне думается, что не хотят казаки идти в сотню к Коротковичу.

И это заявление, в общем-то, имеет смысл. Короткович считается командиром жёстким, из тех, что «любой ценой». И идти к такому в ударный взвод… ну да… желающих будет немного.

– Ну и хорошо, что Горлочёв не пошёл, – говорит Аким – дескать, не очень-то и хотелось – и начинает ковыряться в закусках.

– Хорошо? – удивляется Каштенков. – Чего хорошего, он снайпер-то неплохой. А у нас только молодой Валенцов, второй номер. Сын Серафима Валенцова. Неопытный, один призыв всего у него.

– Горлочёв, – отвечает ему Аким, – больно важный, нам бы кого попроще.

– А, ну это – да… важный… водится за ним такое, – тут с ним заместитель соглашается. – Но всё равно, Аким… Не идёт к нам народ. Все три взвода в сотне укомплектованы, ну почти… А наш нет. Конечно, Короткович будет злиться. Его можно понять, ему Волошин, командир второго полка, по шапке даёт.

И это как раз Саблина не удивляло. Первый взвод в сотне, как и первая сотня в полку, считаются самыми боеспособными. Как где тяжко, так туда сразу направляют первый номер. Надо плотную оборону прорывать, опять она же. Потери в первых взводах всегда выше, чем во всех остальных, люди всё это знают, вот и не идут.

– Ладно, – наконец говорит он, – завтра поговорю с Коротковичем, а там уже и видно будет. Не волнуйся, Саня, соберём мы взвод как-нибудь, – заверяет Аким своего зама.

– Да я особо и не волнуюсь, – говорит Каштенков и посмеивается, – я волновался, пока тебя не было, а теперь чего мне волноваться, я зам, теперь это уже твоя забота.

Он снова берёт своё пиво и с удовольствием отпивает из стакана.

***

А потом появилась и Юнь, вышла, как всегда, из подсобки… Царица заведения. Вся в хорошей одежде. Вся чистенькая, собранная. Волосы на голове связаны в высокий узел. Пошла меж столиков, улыбаясь казакам и здороваясь с ними.