Вокруг кружились снежные вихри, создавая первый с момента выхода из подледной лодки ощутимый ветер. Стало очень холодно, вихри высасывали тепло из скафандров; лишь сапоги были рассчитаны на погружение в снег. Свет померк, воздух и вода снова кристаллизовались и выпадали обратно на землю. Андерхилл отважился сфокусировать верхние глаза: яркие световые точки расплывались в сияющие диски, угасая, пока он смотрел. Там, где они перекрывались, возникала складчатая рябь, как в полярном сиянии; значит, они близки в пространстве, как и по углу наблюдения. Четыре тесно сомкнутых диска – углы правильного тетраэдра? Так красиво… Но каково же расстояние до них? Это что, вроде шаровой молнии всего в нескольких сотнях ярдов над полем?

Еще через пару минут они угаснут почти полностью. Но возникали другие источники света, яркие вспышки вдоль восточного гребня. На западе же несколько светящихся точек все быстрее поднимались к зениту. За ними тянулась сверкающая вуаль.

Четверка оцепенела. На миг сержантская строгость слетела с Аннерби, сменившись неприкрытым изумлением. Он тяжело отступил от саней и положил руку на спину Шерканеру. Связь была скверная, но тот услышал:

– Шерканер, что это?

– Не знаю. – Он чувствовал, что рука Аннерби трясется. – Но когда-нибудь мы это поймем… Давайте дальше, сержант.

Как заводные куклы вдруг начинают движение, так члены отряда вернулись к заправке рюкзаков и продолжили путь. Наверху творилось красочное представление, и хотя ничего подобного четверке палящих солнц больше не возникло, цвета были прекрасней и насыщенней, чем в любом северном сиянии. Две движущиеся звезды все быстрее и быстрее неслись по небу. Призрачные шторы их шлейфов раскинулись аж до западного горизонта. Теперь высоко в небе на востоке они сверкали яркими цветами накала, как миниатюрные подобия первых пылающих огней. Тускнея и разлетаясь, они посылали вниз светящиеся лапы, которые вспыхивали ярче прежнего там, где сталкивались с более ранними вуалями света.

Самые впечатляющие минуты миновали, но медленное призрачное световое движение продолжалось. Если эта штука в сотнях миль наверху, как положено настоящему полярному сиянию, у нее колоссальный источник энергии. Если же она прямо у них над головами, то, может быть, они наблюдают глубинно-мрачный аналог летних молний. В любом случае зрелище стоило того, чтобы рискнуть ради него жизнями в этом приключении.

Тут они достигли гарнизонного городка тиферов. Удивительное полярное сияние еще было видно, когда отряд стал спускаться по входному пандусу.

Насчет целей особых споров никогда не возникало. Их изначально и предложил Андерхилл, их озвучила Виктория Смит в тот первый день по приезде в Ставку. Если каким-то образом получится пробудить себя в Глубочайшей Тьме, четверо солдат с некоторым количеством взрывчатки на многое способны: повредить склады горючего, мелкие глубины рядовых, может, даже тиферский Генштаб. Но эти цели не окупили бы колоссальных вложений, затребованных Андерхиллом.

Имелась, однако, очевидная возможность удушить противника насмерть. Как в начале Тьмы современная армия получает преимущество, если способна дольше бодрствовать, маневрируя, когда враг уже спит, так и при Новом Солнце та армия, которая первой проснется и выступит в поле, одержит победу с убедительным преимуществом.

Обе стороны заготовили крупные запасы амуниции и провианта для этого момента, но стратегия Нового Солнца радикально отличалась от стратегий Лет Увядания и начала Тьмы. Насколько могла судить современная наука, Новое Солнце в первые дни, возможно часы, достигает сумасшедшей яркости. На несколько дней оно становится всепожирающим чудовищем, более чем стократно ярче себя самого в пору Срединной Яркости и Увядания. Именно эта взрывоподобная вспышка, а не лютый холод Тьмы разрушала почти все, кроме самых прочных, постройки предыдущего поколения.