На звуки перестрелки откуда-то выползает исполинский паук и начинает поливать нас очередями из вросшего в морду пулемета. Мне приходится вмешаться. Две ракеты – коту под хвост… точнее, пауку под жвалы. Наступает тишина, лишь выбравшийся из машинки ребенок плачет, сидя на корточках.

– Пошли, – решаю я. Теперь уж придется отвести ребенка в укрытие и получить честно заработанную амуницию.

Мы перебираемся через разорванную пулеметным огнем изгородь, идем к мальчику. Я чуть отстаю, ковыряю ногой остатки паука, прикидывая, не удастся ли приспособить его пулемет к огню с руки.

Слизь, хитин и осколки железа. Искать нечего.

Неудачник подходит ко мне, бережно держа малыша на руках. И я невольно проникаюсь к нему симпатией. Он дурак, он отключил таймер и заблудился в глубине, но он все-таки неплохой человек.

– Где твои родители? – спрашиваю я мальчика, в надежде, что программка не очень сложная и не потребуется тратить время на уговоры и заботу. Мальчик молча тычет рукой в здание поодаль. Ну слава богу…

Идем к зданию, я держу гранатомет на изготовку, ибо Неудачник небоеспособен.

Входная дверь меня настораживает. Она сорвана с петель и скрипит, хоть ветра и нет. За ней – темнота. Окна в здании поросли изнутри синим мхом.

– Там? – уточняю я. Мальчик кивает.

Заношу ногу над порогом.

– Простите… – отчетливо шепчет малыш, – они сказали, отпустят маму, если я…

В последнее мгновение я успеваю отпрыгнуть назад, и струя огня проходит мимо. Внутри здания что-то грузно шевелится и тяжело перекатывается по полу. Выпускаю в проем свою последнюю гранату.

Взрыв, но звуки только становятся громче. Малыш ревет, вырывается из рук Неудачника. Тот пытается удержать его, но ребенок царапает его по лицу, выскальзывает и бросается в дверь.

– Мамочка! – слышится его тонкий крик. Потом что-то гулко чавкает и наступает тишина.

– Вот так сходили за пивом… – говорю я, хватая Неудачника за плечо и оттягивая от здания. Он, похоже, готов броситься вслед за мальчиком, прямо в гостеприимную пасть неведомого чудища.

– Почему? – шепчет Неудачник, поворачиваясь ко мне. – Почему он так поступил?

Объяснять ему логику создателей уровня бесполезно. Он явно принимает происходящее всерьез.

– Мальчика заставили заманивать проходящих в засаду, – говорю я. – Угрожали убить его маму. Вот он и подчинился.

Неудачник молчит, словно обдумывая мои слова. Потом спрашивает.

– А зачем он побежал в дверь?

По крайней мере мой подопечный немного разговорился.

– Испугался за свою мать.

– Надо им помочь, – беря винтовку поудобнее, говорит Неудачник. Он явно готов лезть к черту в пасть.

– Они уже мертвы! – кричу я. – Они погибли, поверь мне!

Он верит и опускает оружие. Слава богу, по крайней мере он не требует отомстить за несчастного ребенка.

Мы идем дальше.

У меня пустой гранатомет, у Неудачника винтовка с десятком патронов. Хорошо мы снаряжены. Чудесная прогулка. А когда я замечаю краем глаза, что метрах в ста стоит человек, наблюдая за нами, настроение у меня окончательно портится.

– Сними его, – командую я. Неудачник недоуменно поворачивается ко мне.

– Зачем?

Правильно. Если он верит в происходящее, то стрелять по людям не станет. Славный он человек.

– Дай оружие! – требую я, вглядываясь в незнакомца. Алекс или нет? Эх, где мой бинокль…

– Не дам! – твердо говорит Неудачник и прячет оружие за спину.

Даже спорить не хочется. Стою, вглядываясь в чужака. А тот тоже изучает нас, потом делает шаг за угол здания и исчезает из виду.

Вроде бы не Алекс.

– Идем, горе ты мое, – говорю я.

Через полчаса наше положение немного улучшается. Багровые облака в небе расходятся, обнажая свирепое южное солнце. Мы почти у выхода из «Диснейленда», Неудачник ухитрился отбить нападение двух паукообразных монстров, я нахожу заряды к гранатомету и плазмоган с одной энергетической ячейкой. Жить становится веселее.