– Может быть, – соглашаюсь я. – Но так уж получилось.

Мадам вздыхает и отворачивается. Пусть.

Сегодня мне не нужен «Дип-проводник». Я еще помню маршрут вчерашнего бегства, а выход из «Лабиринта» и входной портал в пяти минутах ходьбы друг от друга. Иду по привычно вечерним улицам Диптауна, оглядываясь в ожидании засады.

Но со вчерашнего дня то ли угас пыл преследователей, то ли поистощились их кошельки.

– Я – Стрелок! – кричу я, входя в алый туман портала. На меня оглядываются, и я смеюсь, вскидывая руки к пронзенной молниями арке. – Я – Стрелок! Стрелок! Стрелок!

Сегодня я стал смертью, а смерть стала мной.

Так бывает.

Я иду по уровням «Лабиринта» почти не таясь, отстреливая монстров и обходя других игроков. Игроки тоже меня обходят.

Кроме тех, кто был обижен еще со вчерашнего дня, и тех, кто издавна считает себя героем.

Их я убиваю.

Дважды убивали меня самого. Вначале я теряю все оружие, и меня отбрасывает к началу девятнадцатого, водного уровня. Это сработала целая команда, человек двадцать, не представляю, как серверы «Лабиринта» ухитряются координировать действия такой толпы.

Я обижаюсь и убиваю их всех. Поочередно, отлавливая в болотистых зарослях, затянувших городское водохранилище, ныряя и затаскивая под воду – где мог продержаться куда дольше их, ибо выходил из виртуальности. Последнему – если не ошибаюсь, это был Толик – я перерезаю горло бритвенно-острым листом инопланетной осоки. Это что-то новенькое в программе «Лабиринта» – возможность использовать подручные предметы.

Потом я собираю их снаряжение и иду дальше.

На двадцать четвертом уровне – это мост, отделяющий промышленные районы Сумеречного Города от жилой зоны, меня догоняет Алекс.

Я заканчиваю проходить мост – процедура, требующая скорее чувства равновесия и крепких нервов, чем умения стрелять. К счастью, у меня есть опробованный еще на волосяном мосту «Аль-Кабара» способ.

Взрыв жахает передо мной, когда я спрыгиваю с последней балки, нависшей над пропастью. На мосту расцветает огненная воронка, ударной волной меня швыряет на бетонный парапет.

Алекс стоит у начала этапа. Когда я подношу к глазам бинокль, найденный в главном тайнике на двадцатом уровне, то могу разглядеть его подробно. Снаряжения у Алекса самый минимум – штуцер, гранатомет и пара аптечек.

– Стрелок! – кричит он и машет рукой.

Зарядов у него еще полным-полно, но он не стреляет. И я тоже.

– Я сделаю тебя, парень! – кричит Алекс. – Слышишь? Ты труп!

Он идет за мной с первого уровня – и почти ухитряется догнать. Может быть, он тоже дайвер? Еще один претендент на Медаль Вседозволенности? У меня начинают шалить нервы, я выхожу из глубины, ловлю Алекса в сетку прицела и пускаю подряд три ракеты.

Он ухитряется увернуться, и взрывы гремят за его спиной, разнося в клочья какого-то бедолагу, только выходящего на этап. Однако Алекса оглушает, он сидит на корточках, трясет головой, пытается подняться. Я навожу гранатомет, потом опускаю оружие.

Злость проходит.

– Остынь, ламер! – кричу я, закидываю гранатомет за плечи и покидаю уровень. Если он не дайвер, то застрянет на мосту надолго.

На тридцать первом уровне меня берут в оборот монстры. Здесь их сотни две, начиная от тупых и слабых мутантов и кончая летающей, прыгающей, зарывающейся в землю и асфальт нечистью.

Минут семь я стою у начала уровня – в вестибюле небоскреба – и расстреливаю радостно сбегающихся монстров. Кончаются патроны в винчестере, в штуцере, заряды для гранатомета. Я отбрасываю использованное оружие. Меня дважды ранят, приходится использовать несколько аптечек.