Частые походы ветеранов в Морсвил вызывали раздражение у Возана. Полковник догадывался о связях наемников с гетерами и трехглазыми. Предоставлять резервации для мутантов на материке Великий Координатор не собирался. Все разумные существа, имеющие значительные отклонения от нормы, подлежали уничтожению.

Согласиться с таким приказом ни Аято, ни Храбров, ни де Креньян не могли. Не забыли аланцы и историю трехлетней давности, когда земляне отказались отдать карту экспедиции и журналы дежурных – именно по этой причине экспансия началась не на север, а на юг.

Богатые плодородные территории до сих пор оставались неосвоенными. Наемникам не раз угрожали расправой, однако применить жесткие санкции к наглецам ни покойный Олджон, ни Возан так и не решились.

Авторитет ветеранов среди воинов был необычайно высок. Одни их боготворили, другие ненавидели, но уважали все. О первой экспедиции по лагерю ходили легенды и, надо сказать, они не столь уж сильно искажали истину. Кроме того, в Морсвиле отлично помнили поединок русича с гигантом Эрошем.

Вызывали восхищение у наемников и отношения отряда Тино с коренными жителями планеты. Порой казалось, что их знают все племена Тасконы.

То и дело, к «Центральному» подходили какие-то странные люди. С чувством собственного достоинства оливийцы останавливались в километре от базы, дожидаясь, когда выйдут из ворот японец, или русич, или француз.

Судя по крепким рукопожатиям, дикари были хорошими друзьями воинов. О чем беседовали земляне и тасконцы, естественно, никто не знал. Подобное положение вещей не устраивало командование корпусом, но доказательств для обвинения в измене у Возана не хватало.

Кроме того, темпы экспансии вглубь Оливии целиком зависели от группы Аято. Ветераны отлично чувствовали себя в пустыне Смерти – когда наемники вели аланцев, они уже точно знали, где находится оазис и как там встретят колонистов. И это не говоря о песчаных червях, слипах и других чудовищах, о которых воины предупреждали захватчиков заранее.

Двигаясь под руководством землян, десантники не боялись угодить в засаду противника.

Храбров устало опустился на песок рядом с Дойлом и вымолвил:

– Господи, вот уже три года я нахожусь на Оливии. Постоянные штурмы оазисов, сражения с мутантами, борьба с мерзкими тварями. Всюду смерть и кровь. Как мне это надоело. Рано или поздно нас убьют. Или мы попросту сойдем с ума. Ненавижу рабство!

– Ты сегодня чересчур пессимистичен, – усмехнулся Стюарт. – Война не может длиться вечно. Алан осваивает планету сумасшедшими темпами. Свобода не за горами. Еще лет пять, и материк будет полностью под контролем…

– А затем настанет очередь Аскании и Унимы, – возразил де Креньян. – Нет, дружище Пол, мы прикованы к рукоятям мечей слишком крепкими оковами. Нашим хозяевам не нужны новые граждане. Тем более такие беспокойные, как земляне. Воины, головорезы, убийцы – вот в ком сейчас нуждается Великий Координатор. Он хочет нашими руками уничтожить прежнюю цивилизацию. Не думаю, что после победы, в аланском обществе найдется место для наемников-дикарей. Вещь сначала используют по назначению, а затем выбрасывают за ненадобностью.

– Не очень приятные перспективы, – с горечью заметил русич. – И, тем не менее, я говорил это три года назад, скажу и сейчас. В тот момент, когда мы смиримся со своим положением, жизнь потеряет малейший смысл. Надо бороться до конца. Возан должен знать, что земляне – не бездушные машины для убийства. С собственными взглядами на мораль. Уничтожать детей, стариков и женщин – подло и преступно.