- В таком случае, дон Молиарти просил напомнить вам об Алеандро Мадзини, - чёрные прищуренные глаза Джулиано встретились с глазами дона, в которых неожиданно вспыхнул и погас огонь ярости.

- У Вирджинио хватает наглости вспоминать его? Он думает, что я до сих пор ничего не знаю? Что я все эти годы не догадывался, почему погиб Мадзини? – Энтони не выдал своей ярости, лишь на полтона повысил голос. – Так, Джулиано, моё слово окончательно и бесповоротно – нет.

- Хорошо, раз вы так хотите, - не показывая, что он расстроен, Батталья откланялся и вскоре ушёл.

- Папа, почему ты не заключил мир? – спросил Леонардо, едва Джулиано вышел за порог. – Это же самое здравомыслящее решение. Вы бы объединились и купили бы пай в Вегасе, не прибегая к насилию и различным махинациям. К тому же, Молиарти всё равно признал бы тебя первым, ведь так оно и есть. Предлагал такие условия…

- Я его слишком хорошо знаю, такие, как он, никогда не изменятся. Леонардо, ты что, так наивен? Забыл, что было на Сицилии? Хоть ты мал был тогда, но не настолько же, чтобы совсем ничего не соображать. Кретин!

- Нет, я просто хотел…

- Знаю я, чего ты хочешь! До настоящего мира далеко, как до звёзд. Джулиано прав в одном, наступили новые времена, и ты, и Винс, вы скоро увидите это сами, – отрезал Энтони, начав не на шутку раздражаться, что было редким явлением.

- Мне всё-таки кажется, что нельзя упускать такую возможность, - упрямо твердил Леонардо.

- Я не узнаю тебя, Лео! – Энтони выругался на сицилийском диалекте. - Чтобы я больше не слышал о твоих миротворческих идеях!

Леонардо промолчал, оскорблённый до глубины души.

- Алеандро Мадзини, кажется, был крёстным отцом Леонардо? – вмешался Винс. Настроение у него было преотличное, ведь отец выругал своего любимчика не на шутку.

Переглянувшись с Ренцо, Энтони ответил:

- Да, он был и мне вместо отца. Этот достойный человек многое для меня сделал и не только для меня. Но людям свойственна забывчивость и неблагодарность. Я уверен, что его убил Молиарти. Когда-нибудь я расскажу вам эту историю.

- Что, папочка сердится на любимого сыночка? – ехидничал Винс, выходя вместе с братом из кабинета, и слегка пихнул его в бок. Он был так доволен, что позабыл, зачем приходил в дом отца.

- Отвали, Винсент! – огрызнулся Лео.

- Ой-ой, думаешь, напугал меня, задница ушастая? – Винс снова пихнул его в бок.

- Угомонись, а то так наподдам тебе, что мало не покажется!

- Руки коротки, братец! Ладно, раз ты такой злой, я лучше пойду.

Леонардо остался размышлять над словами отца. Может, он в самом деле прав, что такие люди, как Молиарти, не меняются, а будут всегда подстерегать, чтобы в один прекрасный момент нанести удар в спину? Леонардо так жаждал мира. Из чувства долга перед организацией, ради уважения и любви к отцу он готов пойти на многое, в душе всё же яростно бунтуя. Ещё он думал о младшем брате, отчего тот так его ненавидит? Неужели всё из-за разницы в деньгах, что даёт им отец? Сколько Леонардо себя помнит, они с Винсентом всегда плохо ладили.

Винсент в детстве напоминал дикого зверька, который никого не слушался, кроме матери. Отец особо и не пытался завоевать его любовь. Куда более по душе ему приходился тихий, умный Леонардо, готовый часами слушать его рассказы и наставления. Винс по-своему пытался привлечь внимание отца, действуя ему наперекор. Энтони то ли этого не понял, то ли не стремился понять вообще. Винсент страшно ревновал отца к Леонардо, ввязывался с братом в драки, ругался с ним, то и дело устраивал мелкие гадости. Ему сполна хотелось получать любовь обоих родителей, но чем неистовей он боролся за внимание Энтони, тем всё больше от него отдалялся.